Рейнджер и Кроссон приблизились к конному отряду. Уалли, прищурив единственный зрячий глаз, направил свою лошадь так, чтобы отрезать пешеходам любую возможность для отступления, и выхватил револьвер из кобуры.
— Не будем спешить, Уалли, — предупредил предводитель.
Его голос был низким и хриплым, как у человека, имеющего проблему с бронхами, — казалось, ему больно говорить. Лайонз не кашлял, но его собеседникам, наверное, всегда хотелось, чтобы он прочистил горло. Возникало такое ощущение, будто кто-то сжимает ему глотку.
— Не будем спешить, Уалли! — повторил он и больше ничего не добавил, но Левша подумал, что отряд запомнит эти слова до конца своих дней.
— Это предатель, который обманул нас. Вот этот! Я его знаю, — заявил Уалли. — А это старый хорек. Если вы прикончите их обоих, вреда не будет.
Мысли Рейнджера беспорядочно заметались. Должно быть, Уалли совсем спятил от стыда и обиды за то, что перенес?
— Посмотрим, — ответил Лайонз. — Вы ведь Питер Кроссон, верно?
— Да, я Питер Кроссон, — отозвался старик.
— С вами вместе живет молодой человек?
— Да.
— Вы обидели кое-кого из моих людей, — напомнил Лайонз. — Я уже посылал вам предупреждение. Сообщил, что сделаю. Теперь приехал, чтобы выполнить обещание. Я ведь предупреждал вас, чтобы вы не задевали моих людей, верно?
— Я никого не задевал, — огрызнулся Питер Кроссон.
Предводитель, видимо, никогда не повышал своего хриплого голоса, поэтому продолжил почти монотонно:
— Вы лжете. Вы отказались дать приют моим людям, когда они путешествовали по этим местам. Вам предлагали хорошие деньги за все, что вы могли им дать. Но вы отказались от денег. Предпочли выставить за дверь и обречь на голодную смерть.
— Нет… — начал было Кроссон.
Лайонз остановил его движением руки.
— Харли Моррис проезжал здесь после того, как я уже сообщил вам о том, чего от вас хочу. Он был болен, едва мог сидеть верхом. Харли был очень серьезно болен, его покачивало в седле. Он остановился здесь и попросил вас впустить его. Это так, Кроссон?
— Я побоялся его впустить.
— Ему пришлось ехать дальше, и эта скачка убила его.
— Он уже умирал, когда приехал сюда, — возразил Кроссон. — Умирал от пуль, сидевших в его теле.
— Как бы то ни было, вы отказали в приюте умирающему человеку.
— Я побоялся впустить его, — повторил старик.
— Чем он мог вам повредить? Он был слаб как котенок.
— Его дружки наверняка явились бы за ним, а они отнюдь не были бы слабыми как котята.
— Кроссон, — торжественно произнес предводитель, — мой человек умер. И я считаю, вы приложили к этому руку. Отгоняя прочь других моих людей, вы травили их не то волками, не то собаками. Перед вами один из них. — Лайонз указал на Уалли.
— Да уж! — подтвердил Уалли. — И за это он будет плакать кровавыми слезами!
— Он не был одним из ваших друзей, когда пришел сюда, — не согласился Кроссон. — Он никогда не имел никаких дел с вами до того, как появился здесь.
— Почему вы так решили?
— Ваши люди не приходят сюда воровать. Они подъезжают к двери и стучат. И платят за все, что берут. А этот парень явился в темноте, как вор. Мы прогнали его прочь с помощью волков. Он получил то, что заслужил.
— Я сам буду судить об этом, — отрезал Лайонз.
Рейнджер удивился храбрости Кроссона, так свободно беседовавшего с бандитом.
— Кроссон, — снова начал предводитель, — я терпеливый человек, но и моему терпению есть предел. Сегодня оно иссякло. Харли Моррис умер, и я держал его за руку, когда он умолял меня спуститься сюда и разобраться с тобой. Вот зачем я приехал. Так что держи при себе свои идеи. Я собираюсь задать тебе еще немало вопросов.
— Хорошо, задавай.
Лайонз махнул рукой девушке:
— Ты знаешь все лучше, чем я. Задай ему вопросы, ответы на которые я хотел бы узнать.
Девушка подъехала ближе. Она сидела верхом на маленьком мерине, словно созданном из пружин и языков пламени. Животное шло очень ровным шагом, ничуть не беспокоя всадницу. Девушка спокойно, но сурово взглянула на Кроссона и заявила:
— Ты шпион и провокатор. Это единственная причина, заставляющая тебя жить в столь отдаленном месте.
Старик ответил с угрюмым взглядом:
— Можешь думать все, что тебе заблагорассудится.
— И думаю то, что хочу, и прекрасно знаю, о чем думаю, — возмутилась девушка. — Нет никаких сомнений, что ты не занимаешься бизнесом на этом ранчо. Не зарабатываешь здесь денег. Для чего же тогда ты тут живешь?
— Я зарабатываю себе на жизнь, — не согласился старик. Судя по всему, девушка начинала его раздражать.
— Ты не зарабатываешь себе на жизнь. Ты живешь как волк в логове. Никто не смог бы выдержать такую жизнь, как у тебя и твоего парня.
— Я отвожу стадо каждые несколько лет, — напомнил Кроссон. Его напряжение явно росло.
— Ты отводишь всего несколько животных, горстку, — не согласилась девушка. — Ровно столько, чтобы заплатить налоги. Вот и все. Ты покупаешь соль и сахар, но ты больше почти ничего не покупаешь. Так вот, Питер Кроссон, мы хотели бы знать, что удерживает тебя здесь.
— Спокойная жизнь.
— Ну да! — усомнилась девушка. — Ты здесь потому, что не хочешь, чтобы люди видели твое лицо. Разве нет? Как обрадовался бы, наверное, добрый шериф, наложив на тебя свою руку?
Кроссон лишь улыбнулся.
Девушка немного наклонилась в седле. Рейнджеру показалось, что она хотела получше разглядеть лицо старика.
— Итак, я скажу тебе, чего мы хотим. Нам нужен этот ненормальный, которого ты зовешь своим сыном. И побыстрее: Где он?
Глава 18
Остальные всадники — даже Уалли после его первоначального взрыва ярости — следили за разговором со спокойным вниманием, не отводя злых горящих глаз от лиц собеседников. Но теперь они зашевелились.
— Ты сейчас говоришь за всех нас, Нэн, — произнес один из них. — Не позволь старому хорьку ускользнуть. Мы хотим получить парня. И получить немедленно.
— Он ушел, — сообщил Кроссон.
Траппер смотрел в землю. Уж не собираются ли они линчевать юношу?
— Значит, ушел? — переспросила девушка.
— Да, ушел.
— И куда же он ушел?
— За холмы. — Кроссон махнул рукой в направлении севера.
— Зачем?
— Наткнулся на следы пумы, спустившейся сюда на днях и пытавшейся убить теленка или корову.
— Когда это случилось?
