утро никогда не наступит.
Когда между спутанными черными ветвями деревьев забрезжил рассвет и холодный ветер, слетающий с гор, начал пробирать до самых костей, пленник Ала снова попытался вернуться к разговору:
— Если ты дашь мне ускользнуть… ну, как будто ты заснул…
Но Аллан только покачал головой. Правильно это было или нет, но этот человек вместе с остальными охотился за ним, как за диким зверем, и у Аллана было полное право не дать ему возможности выдать их всех. Что касается Баттрика, то Аллан заверил беднягу Билла, что не отдаст его в лапы этого убийцы.
Вскоре наступило утро. Встало солнце, и когда его лучи позолотили верхушки гор и кроны деревьев, трое бандитов проснулись, мучимые холодом, голодом и нестерпимой жаждой. Они не пили уже двенадцать часов или даже больше и при этом изнемогали от усталости. Вдобавок ко всему, у них не было ни крошки еды. На завтрак выкурили по самокрутке и потуже затянули пояса.
Невозможно описать то уныние, с которым беглецы оглядывали друг друга. Сон не принес бодрости и не освежил тела. Аппетит, разыгравшийся после бега, тревог и от горного воздуха, стал поистине мучительным. Было ясно, что отдохнуть в течение дня, как они надеялись накануне, не удастся.
Первой и самой насущной необходимостью была, конечно, вода. Спросили Билла. Но он не знал, есть ли рядом источник. Весь этот район был ему абсолютно незнаком, потому что он прискакал сюда издалека вместе с погоней.
— Убить — или быть убитым, — прорычал Баттрик. Он зверски взглянул на жертву, побледневшую и даже пожелтевшую от ужаса.
Как самого опытного и умелого охотника, Хэнка Гира отправили на поиски воды. Его не было около часа. Вернулся Хэнк с потемневшим лицом и молча сел. Не проронив ни звука, он медленно свернул и зажег самокрутку и затянулся так жадно и глубоко, что она почти вся дотлела за этот вдох. Прошло около четверти часа, прежде чем он заговорил. Все, что он сказал, было:
— Малыш был прав.
— Какой малыш? — проревел Баттрик, чья ненависть к Аллану, казалось, возрастала по мере того, как он уставал.
— Ты понимаешь, о ком я. Ал был прав. А ты — нет. Как и все мы.
— Прав? — эхом отозвался Баттрик, бледнея на глазах. — Прав в чем?
— Они нас окружили. Они везде. Эти сволочи взяли нас в плотное кольцо. Можешь бросить монетку, чтобы посмотреть, что нам делать!
— Есть только один выход, — сказал Сэм Баттрик. — Пристукнуть этого парня и оставить здесь, чтоб не мешал. Потом вчетвером прорываться через окружение. Двое наверняка полягут. Двое должны пробиться. Это — наша единственная возможность.
Глава 23
КРАПЛЕНАЯ КАРТА
Четыре пары глаз смотрели на Билла. Он разлепил бледные губы и дважды беззвучно открыл рот. На третий раз он наконец хрипло выдавил:
— Ребята, я понимаю, что вы влипли. Свяжите меня. Заткните мне рот, чтоб я не мог крикнуть. Что я смогу сделать в таком случае?
— Выкатиться из кустов и дать себя обнаружить.
— Привяжите меня к дереву.
— Ты можешь вытолкнуть кляп языком и заорать.
— Нет, если вы плотно заткнете мне рот. Это невозможно.
— Мы не можем рисковать, — задумчиво молвил Хэнк Гир. — Я понимаю, о чем думает Баттрик. И кажется, на этот раз он прав.
Он устремил свой ужасный задумчивый взгляд, не выражающий и тени сочувствия, на несчастную жертву.
— Четыре жизни против его одной! — воскликнул Сэм.
— Кто это сделает?
— Я, — вызвался Баттрик.
— Ребята! — взмолился бедный Билл. — Даю слово чести, что я не издам ни звука. Я буду лежать тихо-тихо. Я никогда в жизни не нарушал клятв!
Они продолжали смотреть на него безмолвно, мрачно, обрекающе, и Билл понимал, что его слова значат для них не больше, чем легкое дыхание ветерка. В отчаянии он повернулся к Аллану.
— Сынок! — взмолился Билл. — И ты будешь сидеть рядом и смотреть, как они убивают отца четверых детей?
С минуту Аллан молчал, напряженно соображая, что он сейчас должен сделать. Потом неспешно вытащил револьвер и, положив его на колено для устойчивости, направил его в лицо Баттрику.
— Сэм, — сказал он, — это не дело. Для вас всех, может, это и правильно, но я — против.
— Гир! — опомнившись, зарычал Баттрик. — Этот сопливый скунс целит в меня! Ты будешь сидеть рядом и любоваться? Ты хочешь, чтобы меня пристрелили?
Тонкие длинные пальцы Гира сильнее сжали рукоять револьвера, но он продолжал молчать. Обычно он сразу начинал действовать, но сейчас Хэнк не был уверен, что это необходимо.
— Есть еще один выход, — продолжил Аллан. — Вы втроем делаете все, что хотите, и идете, куда хотите. Я остаюсь с Биллом.
Цепкие пальцы Гира выпустили револьвер.
— Ты слышал, Сэм?
— Слышал. Пошли. Что задумал этот болван, я не знаю. Может, он считает, что вдвоем с Биллом они сумеют спрятаться там, где не смогут укрыться четверо. Вполне может быть. Нам надо отправляться, и быстро.
Гир поднялся вслед за Сэмом и позвал:
— Пошли, Джим. Втроем мы попытаемся пробиться. Если будем прицельно стрелять, один из нас проскочит наверняка.
Но Джим только покачал головой.
— Мы с Алом друзья, — сказал он. — И не в моей привычке бросать друзей.
Это было все, что он сказал, но в голосе его звучала непререкаемая убежденность в своей правоте. Баттрик взвесил их шансы. Двое бандитов, пытающихся прорваться сквозь цепь хорошо вооруженных людей, обречены, это понятно. Но не лучше ли это, чем ждать, пока веревка палача сдавит твою шею? Все напрасно. Хэнк Гир пожал плечами и сел обратно, и Баттрик, застонав, последовал его примеру.
— Это все из-за новенького! — изрек Сэм. — Он не принес нам ничего, кроме неприятностей. Он — наш Иона. Неужели не понятно?
Гир кивнул.
— Только одно за него, — спокойно сказал Хэнк Гир. — Он — честный парень. И пока он ведет честную игру, нам не следует бросать его. Джим прав.
Против такого преобладающего большинства голосов Баттрик ничего не мог сделать. Бандиты решили поискать более подходящее укрытие. Но сперва они переворошили листья, закопали окурки и постарались скрыть все следы своего пребывания здесь. Потом отправились на поиски, и когда все встали, Билл с сияющими глазами крепко пожал руку Аллану.
— Если я снова увижу моих ребятишек, — шептал он прерывистым дрожащим голосом, — я научу их молиться, и они все будут молиться за тебя. Сынок, ты чист, ты святой!
С убежищем им не повезло. Они подошли к краю зарослей, укрывавших их ночью, и увидели ровную площадку, тянущуюся к подножию плато, с которого они вчера спустились. На ней возвышался всего один холм, как остров среди морских просторов, увенчанный кронами нескольких деревьев. Когда Джим увидел это, на него снизошло вдохновение.
— Куда обычно все забывают заглянуть? — сказал он. — В то место, которое кажется слишком очевидным. Когда я был пацаном, я всегда терял шляпу на вешалке. Я легко находил ее под кроватью или где-нибудь в углу, но если она висела на глазах, я ее попросту не видел! Подумает ли кто, что мы способны вчетвером спрятаться на этой плеши? Если они сунутся в те деревья, они нас сразу найдут. Но они же никогда туда не сунутся! Ребята, это шанс!
