БЕЗЗАКОНИЕ С НЕЗАКОННЫМ ЗОЛОТОМ
В тот вечер парни Гарри Кристофера заворачивались в свои одеяла в мрачном, унылом молчании. Но едва они успели закрыть глаза, как раздавшаяся где-то неподалеку беспорядочная стрельба заставила их мгновенно повскакивать и схватиться за оружие. Выбежав на площадку перед лачугой, бандиты стали свидетелями драмы, разыгрывавшейся прямо на их глазах в какой-нибудь сотне ярдов ниже по склону. Одинокий всадник из последних сил пришпоривал измученную лошадь, заставляя ее мчаться в гору! А за ним неслись во весь опор еще трое, с каждым шагом догоняя беглеца. Преследователи безостановочно стреляли, только успевая перезаряжать свои ружья. Несчастный беглец не выпустил в ответ ни одной пули, только пригнулся пониже к лошадиной шее и продолжал пришпоривать бедное животное, обезумевшее от боли, вынуждая его из последних сил скакать вперед.
— Это все, что осталось от команды Левши, — произнес Хэнк Гир, склонный всегда предполагать самое худшее. — Этот парень — последний из людей Левши Билла, а вон те — авангард полицейского отряда. Ребята, нам снова придется удирать. По коням, и немедленно!
Но Гарри Кристофер, не говоря ни слова, подхватил винтовку и торопливо, даже не целясь, открыл ответный огонь. Его первый выстрел произвел неожиданно сильный эффект, но Гарри решил закрепить успех. Троица в тот же миг резко натянула поводья. Следующий выстрел обратил их в стремительное бегство. Они развернулись и пустили коней галопом вниз по склону, туда, откуда приехали. Тем временем одинокий беглец отпустил поводья, его измученная лошадь перешла на рысь, взбираясь все выше по крутому косогору. Всадник подъехал к собравшимся перед лачугой парням и обессиленно соскользнул с седла. Это был Цыпленок Мартин, и он действительно входил в число людей, уехавших с Левшой Биллом.
Его сразу же окружили и забросали вопросами. Но Мартин протолкался сквозь них и нетвердым шагом направился внутрь хижины.
— Я выжат как лимон, парни, — проговорил он. — Дайте хоть чашечку кофе! Или ломтик ветчины. А лучше — и то и другое. Будь я проклят — я почти спекся!
Парень действительно был сильно измотан. Он рухнул на пол и привалился к стене, вытянув ноги. Голова свесилась на грудь, дыхание с шумом вырывалось из пересохшего рта. Ему тотчас же подали открытую флягу. Рука Мартина дрожала, когда он подносил горлышко к губам. Мартин прильнул к фляге и делал глоток за глотком, как человек, измученный жаждой. Но вот он со стуком уронил опустевшую фляжку на пол и некоторое время сидел молча, закрыв глаза. Постепенно дыхание его выровнялось, стало глубоким.
— Ребята, а как у вас с едой? — спросил он охрипшим голосом, не открывая глаз.
Когда зажгли лампу и в комнате стало немного светлее, собравшиеся вокруг Мартина увидели, что парень сильно осунулся и выглядит крайне изможденным. Ему протянули холодную лепешку и кусок вяленого бекона. Мартин набросился на еду как волк, запивая все это новыми порциями виски. Наевшись, парень немного оживился, сел ровнее. Прежде чем начать свой рассказ, Цыпленок Мартин свернул самокрутку, прикурил, сделал несколько глубоких затяжек. Остальные тем временем терпеливо ожидали, собравшись в кружок вокруг новоприбывшего. Они понимали его состояние.
— Это Лью Рэмзи, — выдавил Цыпленок Мартин.
Такая новость вызвала бурю возмущения. Ведь Лью Рэмзи возглавлял известнейшую банду преступников, которая постоянно скрывалась где-то в горах.
— А ну, выкладывай! — приказал Гарри Кристофер. Его лицо стало сосредоточенным, он размышлял над новыми фактами, которые сообщил Мартин. — Рэмзи напал на Левшу Билла и остальных, обчистил вас и увел нашу добычу, — так все было?
— Рэмзи перехватил нас по дороге, — не спеша начал Цыпленок Мартин, со вкусом повествуя о своих приключениях. — Выезжает навстречу и говорит сперва по-хорошему. Рэмзи видел, откуда мы едем, и заметил, что лошади в мыле. Этот пройдоха сразу сообразил, что мы провернули какое-то дело и теперь сматываемся. Но ничего не сказал.
Однако той же ночью, пока мы разводили костерок, Левша Билл отправился прогуляться. Он собирался после ужина лично обойти окрестности. Ну, вы знаете эту его привычку. Так вот, он ушел, но очень скоро прибежал обратно, да так быстро, будто у него земля горит под ногами.
«Седлайтесь, да побыстрей! — говорит. — Я, — говорит, — щас видал десятка полтора верховых, и все они скачут сюда!»
Ясное дело, мы повскакивали и принялись за сборы. Быстро оседлали своих чертовски измотанных За день лошадок и постарались убраться оттуда как можно скорее. Однако сделать это достаточно быстро у нас не вышло. Люди Рэмзи выехали совсем недавно, они были на свежих лошадях. Эти парни запросто могли нас догнать, но впереди показался вход в узкий каньон, и мы устремились к нему.
— С ума сошли! — выдохнул Хэнк Гир.
— Не скажи, — печально заметил Цыпленок. — Вот бешеная скачка на загнанных лошадях в полной темноте действительно была бы чистым безумием. Мы увидели, что впереди склоны каньона сходятся ближе. А позади скакали дьяволы Рэмзи, настигая нас с каждой минутой. Тут мы заметили старую лачугу, которая стояла неподалеку от устья каньона. Левша Билл скомандовал направляться туда, и мы повернули лошадей, выжимая из них все до последней капли. Мы едва успели запереться внутри, как банда Рэмзи окружила хижину. Но они ездили вокруг, не подъезжая слишком близко. А мы возблагодарили Небеса за то, что оказались в безопасном укрытии.
Однако вскоре мы поняли, что безопасность эта довольно сомнительная. В хижине не было недостатка в воде благодаря старой водоносной скважине. Мы наполнили все наши фляги, разобравшись, как действует это чертово устройство, выкачивающее воду из-под земли. Правда, водичка в скважине была такой красной от всплывшей глины, что больше походила на кровь. И только через полчаса работы насоса вода постепенно стала прозрачной. Но уж потом эта вода оказалась получше любой родниковой. Никогда в жизни не пил такой чудесной, вкусной воды. Так что воды у нас было предостаточно. И все. Вокруг не было ни малейшего признака хоть какой-нибудь еды.
— А что случилось с вашими припасами? — спохватился Гарри Кристофер.
— Припасы? — обозлился Мартин. — Вы что, думаете, у нас была увеселительная верховая прогулка? Нет, сэр! Позади нас мчались эти дьяволы из банды Рэмзи. И любой, кому довелось удирать на уставших лошадях от Рэмзи, знает, что это была за скачка! Мы истерзали бока лошадей шпорами так, что наши сапоги покраснели от крови. Мы выбросили все лишнее, чтобы облегчить ношу бедным животным, все припасы. Мы побросали даже запасные револьверы. Бросили одеяла, бросили почти все запасные обоймы. Будь я проклят, если Хаммонд не оставил на дороге даже свое седло! И все равно его бы обязательно поймали, потому что старая каурая кобыла совсем выбилась из сил. В любом случае, когда мы добрались до той лачуги, при нас были только пушки — по одной на брата, — наши лошади и мешки с золотом. Только лошади не очень долго оставались нашими. Один из ублюдочных недоносков из шайки Рэмзи проскользнул как змея к хижине и увел лошадок из-под самого носа у Чемпа Салливана, который тогда сторожил.
Мы так ругали Чемпа, что парень совсем скис. В тот вечер мы сидели кружком и гадали, когда же в следующий раз нам придется поесть и когда негодяи Рэмзи бросятся на штурм нашего укрытия. Наутро мы увидели, что Чемпа Салливана среди нас нет. Наверное, мы слишком сильно его упрекали. А может, он слишком проголодался? Этот Чемп всегда любил хорошо поесть.
От дружного яростного рева задрожали оконные стекла. Если когда-нибудь Чемп встретится с одним из тех, кто сидел сейчас в этой комнате, жить ему останется недолго.
— Это означало, — продолжал Цыпленок Мартин, — что Рэмзи знает о нас все. Это означало, что Чемп рассказал ему о полумиллионе долларов, что лежат у нас в мешках. И о том, что в лачуге не осталось ни. крошки съестного! Нам стало ясно, что после такого известия мерзавец Рэмзи ни за что отсюда не уйдет. Он будет терпеливо, как волк, выжидать, пока не получит наше золото.
Мы думали попробовать прорваться. Но как тут прорвешься, без лошадей-то?
Итак, мы оказались в ловушке. И, что всего хуже, когда рассвело, мы увидали, что нам вовсе не было нужды там застревать! Прямо впереди нас каньон резко сужался, но там не было неприступных утесов. В одном месте был проход, и из лачуги была видна трещина или пролом, через которую можно было бы выбраться из каньона на дорогу, что виднелась меж холмов. Мы увидели это, и, скажу я вам, нас это мало порадовало. Застряли мы там, как мыши в мышеловке, а ведь если бы мы тогда, ночью, продолжали
