чувствовалось дыхание холодной речной воды.
– Ой! – вскрикнула Изабелла и быстро ударила служанку пальцами ноги. – Глупая крестьянка, перед тобой моя нога, а не тесто!
В этот момент в дверях появилась мадам Борэн, которая исполняла обязанности няни. Она привела маленького Эдуарда. Пухленький, розовощекий ребенок был разодет воистину, как принц. Изабелла улыбнулась сыну и протянула засахаренный фрукт.
– Он хорошо ест? – спросила она мадам Борэн. – Тепло ли в его комнате?
Получив удовлетворительные ответы, Изабелла посчитала, что материнский долг исполнен. Поцеловав ребенка несколько раз, она сказала:
– А теперь можете увести малыша. Маленький горшочек с ароматным маслом выскользнул из рук служанки и ударил по ступне Изабеллы.
– Достаточно! – взвизгнула та. – Убирайся, негодяйка! Наверняка, останется царапина.
Побледневшая девушка выбежала из комнаты.
– Серафина!
Худая, узколицая женщина, сидевшая у камина, встала и подошла к госпоже.
– Мадам, – она присела в реверансе.
– Приведите в порядок мое платье, – приказала Изабелла. – И можете, наконец, пригласить человека, который ждет за дверью.
Через несколько секунд Станис Рапе, алхимик и астролог, появился в комнате и склонился в низком поклоне. Затем поднял голову и посмотрел на Изабеллу: красива холодной царственной красотой – величественная блондинка, роскошное тело. Но все же было в ее красоте что-то пугающее. «Этот жесткий рот? – подумал Рапе. – Крупная нижняя губа и более тонкая верхняя свидетельствуют о чувственности и жестокости».
Изабелла улыбнулась странной улыбкой.
– Ты принес то, о чем мы говорили?
– Да, – отозвался Рапе, вынимая из огромных рукавов разноцветного балахона изящную серебряную чашечку с крышкой. Он откинул крышку. В чашечке поблескивал и переливался серый ртутный порошок. Рапе называл эту смесь «змея фараона», заверяя богатых клиентов, что действие порошка намного сильнее, чем яд той змеи, от которого когда-то погибла Клеопатра.
Изабелла надеялась, что «змея фараона» сможет уничтожить ее жертвы – быстро, почти молниеносно. Она задала Рапе еще несколько вопросов о качестве яда, затем ее лицо озарилось странной, злобной улыбкой.
– Серафина! – крикнула она. – Приведи ту девушку, которая массировала мне ноги!
Несколько дней спустя сильные порывы ветра – предвестники долгой зимы – согнали в кучи опавшую листву. Худая женщина, закутанная в серый плащ, торопливо пересекла площадь перед церковью Святого Юлиана и прошла сквозь железные ворота в садик перед домом сборщика налогов Жерома де Маржинея. Не успела она протиснуться сквозь толпу посетителей, ожидавших в коридоре, как молодая девушка- служанка подошла к ней и провела вверх по лестнице в глубь дома. Узкие ступени привели в комнату, где сидела Агнес де Маржиней, разложив на коленях шитье. Как только служанка вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, Агнес воткнула иголку в подушечку и спросила:
– У вас есть для меня новости? Тонкий нос пришедшей женщины, чуть свернутый набок, казался удивительно длинным.
– Да, мадам, – ответила она полушепотом, словно опасаясь, что их могут подслушать. – Но вы должны заплатить золотом, как мы и договаривались. Тем более что сведения могут стоить мне жизни.
Агнес сунула руку в корзинку для шитья и достала бархатный кошелек, затем положила его в протянутую ладонь посетительницы.
Женщина начала рассказ, все время поглаживая пальцами тугой кошелек. Быстрым шепотом она сообщила о визите Станиса Рапе к Изабелле, о яде и его смертоносных свойствах, о бедной девушке, которая упала замертво, отведав «угощение» госпожи.
Агнес передернуло при мысли о жестокости, хотя ничего другого от злобной красавицы она и не ожидала.
– И для кого же эта отрава?
Женщина пожала плечами, ее глаза замигали.
– Кто знает, мадам? Но хочу сказать, что во дворце все встревожены. Мадам Изабелла спорила с отцом, постоянно ссорится со своим любовником, а вчера долго и громко что-то выясняла у королевского инквизитора. Я слышала их гневные голоса, но слов не разобрала. Но потом – от других слуг – узнала, что Изабелла даже залепила пощечину де Ногаре и обвинила его в предательстве.
После ухода женщины Агнес вновь занялась шитьем, не переставая обдумывать сведения, рассказанные посетительницей. В любом случае, золото потрачено не зря…
Агнес нисколько не удивилась, когда через неделю узнала о смерти де Ногаре. Королевский врач поставил диагноз: сердечный приступ. Но слуги де Ногаре уже без особой опаски рассказывали о том, как Гюлимай упал на пол, забился в судорогах, словно раненая утка, а затем затих.
Каждый день все более странные новости доставлялись в дом де Маржинея. От своего дяди, д'Орфевре, Агнес узнала, что король собирается на север, где состоятся переговоры с фламандцами и баронами Нормандии. Другие источники сообщали, что Изабелла уговаривает отца сделать ее сына наследником французского престола. Но король Филипп отказался.
Агнес почувствовала, что должна предупредить младшего брата. Она написала в письме: «Ты должен убедить узницу подписать соглашение и постричься в монахини. Если она откажется, боюсь, ее дни сочтены и, как ни ужасно сознавать, твои, возможно, тоже. Поскольку король хочет, чтобы у Луи была законная
