– И ты пришел для того, чтобы рассказать мне об этом?
– И попросить твоей помощи. Есть еще одна вещь, до которой Мокрица хочет добраться.
– Я знаю.
– Тем лучше. Мокрица будет искать наши фамильные драгоценности. Он будет искать их у меня. Но он не знает о нише за твоей кроватью. Сегодня ночью, когда, ты спала, я спрятал туда шкатулку. Я не хотел говорить тебе об этом. Но потом подумал, что придут ищейки Мокрицы и спросят, нет ли укромного места в твоих покоях. И ты, думая, что ниша пуста, покажешь ее. И тогда все погибнет.
Гера почему-то коротко засмеялась.
– Ты чего?
– Я бы им ничего не сказала. Там лежит прядь волос матери. И письмо от Леменя.
– Да? Я не заметил.
– У меня тоже просьба к тебе, отец. Когда я умру, положи эти вещи мне на грудь. Прядь и письмо. Пусть они сгорят вместе со мной.
– Я обещаю, – сказал господин Спел. – Если я не умру раньше.
– Нет, ты не умрешь.
– Я тоже так думаю, – сказал отец, не стараясь быть деликатным.
– Мы еще посмотрим, – подумал вслух Крони.
Он забыл о том, что лишь портьера отделяет его от той комнаты. И услышал грохот, рычание в соседней гостиной, словно дикий зверь бросился в его сторону. Крони отпрянул, прижался к стене.
Портьеры взметнулись, будто под порывом бури, низенький и очень толстый человек возник перед Крони. И удивительно было, что Крони увидел его не сразу, – он смотрел выше, туда, где, по его расчетам, должна была находиться голова человека, обладающего столь высоким титулом и таким глубоким голосом.
– Не стреляй! – Гера бросилась к трубарю, заслоняя его.
– Отойди! Ты всегда была развратницей, а теперь твоя похоть погубит нас всех!
– Господин Спел! – крикнул Крони. – Мне плевать на ваши драгоценности!
Ответом была пуля, пробившая портьеру и разбившая что-то в соседней комнате.
Анита, увидев черный зрачок пистолета, закрыла лицо руками. Остальные молчали. Любое слово, любой звук могли сбить с толку Крони, оказаться для него гибельными.
Но Крони спасла Гера. В тот момент, когда раздался выстрел и господин Спел замер, сам пораженный грохотом старого пистолета, она ударила его по руке, и следующий выстрел пришелся в потолок. Рухнула штукатурка. Белый туман окутал комнату.
Крони бросился на директора. Тугая кисть поддалась под нажимом, и пистолет выпал.
– На помощь! – крикнул Спел и закашлялся от пыли. Он бился, как огромный откормленный ребенок.
– Ударь его! – закричала вдруг Гера высоким, чужим голосом. – Ударь его! Пусть замолчит. Он хочет, чтобы прибежал Мокрица.
Но Крони не мог заставить себя ударить жирный и скользкий шар, который почему-то был отцом этой девушки, и не мог понять, откуда в Гере столь яростная ненависть к господину Спелу. А эта ненависть копилась давно, и в ней Гера не могла признаться даже самой себе. Сейчас она поднялась против отца, потому что он, лишивший ее столького, хотел убить последнюю ее надежду.
Вдруг господин Спел сдался. Он обвис на руках Крони, будто мешок с чем-то мягким и теплым.
– Плохо мне, – простонал он. – Больно. Сердце болит…
– Не верь ему, Крони, – сказала Гера.
Глаза ее были большими и горячими.
Крони подтащил Спела к дивану в гостиной, тот упал на диван, и его затылок глухо стукнулся о стену.
– Дай воды, – стонал он. – Я умру. Я обязательно умру…
Он очень боялся умереть – самый богатый человек в крысиной норе.
– Лежите спокойно, – сказал Крони и передал пистолет Гере. – Только не вздумай стрелять.
– Отнимите у нее, – молил Спел. – Отнимите. Она меня ненавидит!
– Он убил мою мать, он убил Леменя, он хотел убить тебя, – голос Геры был ровным и глухим.
– Отними, в самом деле натворит чего-нибудь, – услышал Крони голос Круминьша.
– Верни пистолет, – сказал Крони.
И Гера подчинилась. Она протянула пистолет на раскрытой ладони. И как только Крони взял его, ладонь бессильно упала.
– Спасибо, господин, – сказал Спел. – Спасибо.
Может быть, появление Спела было удачей. Возникла возможность поговорить с одним из хозяев подземелья, когда тот напуган Мокрицей.
