обжирался на кухне?
В другой ситуации Фима бы смертельно обиделся. Но тут он был таким героем, что только улыбнулся, как улыбается охотник, убивший медведя, при виде мальчишки с рогаткой.
– Я был там, – сказал он.
– Как? Ты смог?!
– Кто-то должен был это сделать.
– Тогда рассказывай скорее! Их поймали?
– Я вышел к берегу. Я всех обогнал. Они еще то место осматривали, где Семенов тигра спугнул. Я выбежал к реке и закричал, чтобы пришельцы прятались.
– А они?
– Они молчали.
– А потом? Может, они тебя не слышали?
– Наверное, услышали. Пока я бегал и кричал, слышу, идут с собакой. Я повыше забрался, наблюдал.
– Ну и что?
– Они берег осмотрели. Собака волновалась, даже хвост поджимала. Наше счастье, что собаки говорить не умеют.
– Хоть кто-нибудь из зверей должен не говорить, – заметила Юлька.
– В общем, они заподозрили. Но лодки у них не было.
– И вернулись обратно?
– Нет. Они оказались похитрее. Лейтенант вертолет вызвал. Я сам видел. Вертолет минут через пятнадцать прилетел, спустился у сарая, тут, я тебе скажу, я так переживал, что у меня чуть сердце из груди не выскочило.
– Дальше, дальше…
– Из вертолета вышли двое и побежали к сараю. Потом вышли и прокричали: «Там никого нет!»
Фима вдруг ринулся к углу эстрады и выглянул оттуда.
– Мне показалось, что этот Розочка опять подслушивает.
Юлька нахмурилась.
– Куда же они могли деться?
– Я думаю, – сказал Фима, – что они улетели. Их нашли, подобрали, и они улетели. Так что мы можем спать спокойно… – Он подумал немного, вдруг опечалился и добавил: – А жаль, что никому не расскажешь. Ну, кто нам поверит?
По ту сторону эстрады послышался шум. Голоса. Юлька с Фимой поднялись. Оказалось, что вернулась экспедиция. Когда они подошли поближе, то услышали только последние слова лейтенанта:
– Завтра с утра продолжим. Так что предупреждаю: осторожность и осторожность. Семенихин с Акбаром остаются у вас. Ужином накормите?
– Накормим, – сказал директор. – А следы на берегу были тигриные?
– Трудно утверждать, – ответил лейтенант. – Следы не свежие. Мало ли какие шутники бывают…
Тогда Юлька обернулась к Фиме и сказала ему тихо, но твердо:
– Готовься.
– К чему? – спросил Фима.
– К побегу.
– Из лагеря? Зачем?
Юлька потянула Фиму за рукав подальше от людей. Уже темнело, пионеры, оживленно обсуждая события и поглядывая на Семенова как на героя – все-таки побывал в лесу, где водятся тигры, – начали тянуться к столовой, на ужин.
– Пойми, – сказала Юлька. – Им некуда деваться. Здесь даже настоящего леса нет. Мы должны их немедленно эвакуировать.
– Если они не улетели.
– Не на чем им улететь! Не найдем – вернемся в лагерь.
– Но куда мы их денем, если найдем?
– Отвезем в Москву.
– А там?
– Спрячем в зоопарк.
– Ты с ума сошла.
– Тигром больше, тигром меньше – кто заметит? К тому же оставаться здесь – значит ничего не делать. Билетов в Индию здесь не продают. В крайнем случае, спрячем их у нас на чердаке.
– Юлька, – сказал Фима. – Ты совершенно не думаешь о последствиях. Ты подумала о наших родителях, о школе, обо всем?…
– Мы позвоним из Москвы в лагерь, чтобы они не волновались.
– Нет, я на эту авантюру не пойду, – твердо произнес Фима.
Твердо он это произнес, потому что не был уверен. Просто мужчины, вопреки распространенному мнению, куда менее решительны, чем женщины. Достаточно сказать, что ни из одного мужчины не получилась Жанна д’Арк.
– Сначала ты ужинаешь, – продолжала Юлька, – потом берешь куртку, потом ждешь отбоя, потом складываешь свою постель так, чтобы казалось, что ты спишь, потом выходишь к дыре в заборе. И там мы встречаемся.
Сказав так, Юлька пошла в столовую и спокойно поужинала. Фима был буквально потрясен. У него, несмотря на любовь поесть, кусок в рот не шел. А Юля ела. Потом встала из-за стола, собрала за собой посуду и вышла из столовой, ни на кого не глядя. Даже Розочка не смог заподозрить, будто она что-то задумала.
А Фима остаток вечера метался по лагерю, несколько раз встречал Розочку и старался его обойти подальше, заглянул в кино, выскочил оттуда, потом страшно проголодался, потом на него напала сонливость, потом он решил ни в коем случае не убегать из лагеря. Потом понял, что не может не убежать, потому что он первый мужчина на Земле, который встретился с настоящими пришельцами. В конце концов, в половине одиннадцатого, после того, как сам директор заглянул в спальню и проверил, все ли пионеры спят, Фима поднялся, накинул куртку, посмотрел, есть ли в кармане деньги, которые ему на всякий случай дала с собой мать и которые пока не понадобились, схватился за живот на случай, если кто-нибудь за ним следит, добежал до уборной, а оттуда, поглядев, не следят ли за ним, ползком и на четвереньках – потому что предательски светила луна – добрался до дыры в заборе. Юлька уже ждала его там. Из темноты донесся ее шепот:
– Я в тебе почти не сомневалась.
7. ПУТЕШЕСТВИЕ В МОСКВУ
Надвигался дождь. Даже воздух отсырел, и ночные запахи в лесу стали сильными и пряными. Лес ночью казался куда больше и гуще, чем при свете, и идти пришлось медленнее, чем днем, чтобы не напороться на сук и не споткнуться о корень.
Когда они вышли к реке, луна еще светила, но облака неслись совсем близко от нее, иногда прикрывая ее кисеей, будто желая сожрать, но луне удавалось вырваться на открытое небо.
– Эй! – крикнула Юлька, подойдя к воде. – Это я, выходите!
– Ты что думаешь, они под землю от милиционеров спрятались?
– Придется плыть, – сказала Юлька. Она разулась, попробовала воду. Вода была теплая, парная, так бывает перед дождем. – Жди здесь, – добавила она.
Хоть Фима с ней и не спорил.
Юлька надеялась, что пришельцы, если им удалось убежать с острова, оставили там какой-нибудь знак. Но в сарае она ничего не нашла. Там было пусто, темно, кто-то маленький шуршал в сене. Тишина была такая, что Юлька услышала, как ворчит себе под нос Фима, как далеко-далеко плеснула рыба. Юлька обошла остров – лодки нигде не было.
– Фима, – сказала она негромко, вернувшись к протоке. – Их нет.
– А я что говорил?
