– Кого ночью по лесу носит? – спросила Баба-яга. – Кому не спится? Кто честных людей осмелился будить? Растерзаю!
– Да погоди, бабка, – ответил леший. – Я же леший, неужто не узнаешь?
– Может, и узнаю. А с тобой кто?
– А вот ты пусти нас в избу, тогда и поговорим.
– Вижу плохо, – откликнулась ведьма. – Вроде бы человеческий детеныш, человечьим духом пахнет! Зачем сюда привел? Хочешь нашу тайну людям передать?
– Кончай ты свои речи! – рассердился леший. – Опускай лесенку, комары заедают!
И тут Алиса поняла, что леший прав. Она так волновалась, что не заметила, как злобно нападают на нее комары.
– Ну ладно, только проверь, нет ли у нее с собой пистолета! – сказала Баба-яга и через секунду опустила лесенку, по которой Алиса с лешим поднялись наверх.
В избе было тесно, в углах пыль и паутина, черный ворон сидел на перекладине под потолком, черный кот сразу начал ластиться к Алисе, словно узнал в ней хозяйку.
Баба-яга оказалась и в самом деле древней и весьма неприятной особой. Лет ей было на вид сто пятьдесят, к тому же она не вставила себе искусственные зубы, а настоящих у нее осталось всего два – один сверху и один снизу.
– Ну что, будем ужинать? – спросила старуха. – Спасибо, что ты, старый греховодник, мне сегодня ужин на дом привел. А то лови, хватай детишек. Устала я в моем возрасте по лесам бегать, за углами подстерегать. Я уж думаю порой: а не перейти ли мне на растительную пищу? Ты как считаешь, леший?
– Главное – ребенка не пугай. Ее уж волки так напугали, что ей теперь никакая Баба-яга не страшна.
– В самом деле я тебе не страшна? – спросила Баба-яга и захохотала.
Алисе этот хохот не понравился. Кто их знает, этих ведьм? Ведь недаром же они в сказках малышей в котлах варят.
Алиса огляделась.
Избу освещали лишь две свечи на столе. Но они давали достаточно света, чтобы понять: печка в избе есть, а вот большого котла, чтобы сварить в нем человека, нет.
Но хитрая Баба-яга догадалась, куда смотрит Алиса, и быстро ответила на вопрос, которого Алиса и задать-то не успела:
– А мне большого котла и не надо! Я сначала вашего брата на куски режу, а уж потом в кастрюлю закладываю, да с лучком и перчиком!
– С перчиком? – удивилась Алиса. – А ведь еще Индию не открыли!
– Вот именно, – вмешался леший. – Я неоднократно предостерегал от анахронизмов!
– Чего-чего? – воскликнула ведьма.
– Да так, случайное слово, – смутился леший.
«Странный этот леший», – подумала Алиса. И от волков ее спас... А зачем лешему человека от волков спасать, если леший – хозяин леса и волки ему как младшие братья? Любую сказку прочти, там об этом сказано. Привел ее сюда и вроде бы сам не очень верит в злодейство своей подруги.
– Простите, – спросила Алиса у Бабы-яги, – а вы на самом деле едите детей?
– Разумеется, – ответила ведьма.
– А почему?
– Потому что они вкусные.
– Это чепуха, – возмутилась Алиса. – Вовсе мы не вкусные.
– Вот когда поживешь с мое и съешь три тысячи пятьсот детишек, тогда иначе заговоришь, – сказала Баба-яга и захохотала.
В дверях показался мокрый толстяк в женском купальном костюме и укоризненно произнес:
– Старая женщина, а так врет! Ну когда ты успела слопать три тысячи пятьсот ребятишек? Ты и двух тысяч не сожрала!
– Ах, какое грубое слово! – вздохнул леший. – Надо говорить: скушала.
Алиса смотрела на эту компанию и глазам своим не верила. Один мохнатый, словно медведь, шерсть встрепанная, грязная, борода во все стороны, а лицо как у человека. Это леший.
Вторая – старуха, худая, согнутая, как вопросительный знак, два зуба торчат из пасти, седые волосы выбиваются из-под платка. Это – Баба-яга, только нога у нее не костяная, а самая обыкновенная, и из-под юбки сапоги видны, со шпорами.
И вот третий пришел. От него рыбой воняет, вода на пол капает, лицо круглое, зеленоватое, безволосое, глаза белые, выпученные, из рук не выпускает зонтика. Это водяной, догадалась Алиса.
– А вот я, – поделился опытом водяной, – детей обычно топлю. Они потом вкуснее становятся.
– Хватит, друзья, пугать ребенка, – вмешался леший. – Это безобразие, ведете себя как невоспитанные младенцы!
