– Черта с два, – с трудом произнес Коршун. Лицо у него тоже было забинтовано – лоб, щека и один глаз. Вокруг второго было черное пятно. – Я встану. Ты без меня не уходи...
– Ты переменил ход битвы, – сказал Шейн. – Если бы не ты, мы бы проиграли всю войну.
Он добавил, авторитетно обращая внимание к врачам:
– Чтобы поставить его на ноги немедленно! К следующему бою герой должен быть готов. Наложите шины, перевяжите. Я скоро проверю!
Когда мы отошли от госпиталя, Шейн сказал мне:
– Вернее всего, он – мертвец. Я не удивлюсь, если это случится в ближайшие часы.
– Почему?
– Во-первых, он нарушил правила боя. Рыцари сражаются один на один. А он ввязался в бой.
– Но только после гибели Шундарая.
– Неважно. Он изменил ход боя.
– Победа ублюдка, – возразил я, – могла означать конец войны?
– Да, – согласился Шейн. И вдруг остановился. – Ты прав! – воскликнул он. – Прав, черт побери! Войну кончить нельзя! Война – вечна!
– Почему?
– Все узнаешь, обязательно узнаешь.
Нам встретились сразу трое лам, все незнакомые. Они тащили рулоны материи. Видно, переносили свой храм на новые позиции.
Шейн шел молча, он не хотел допускать меня в свои мысли.
Мы обошли довольно глубокую яму, в которой несколько солдат играли в карты, кажется, в подкидного дурака. Игра шла азартно – они нас даже не заметили.
Люди кучковались в траншеях и ямах – по нескольку человек, даже дремали вместе, но можно было пройти сотню метров и не увидеть ни единого человека. Если бы наши враги захотели совершить прорыв, никто бы им не помешал.
Но они не хотели совершать прорывов. Они зализывали раны.
– А кто они – ублюдки? – спросил я.
– У нас не берут пленных, – сказал разведчик.
– Некогда пленного убили, он все равно лежит у ваших ног, только мертвый, – заметил я.
– У нас не положено снимать маску.
– Кончайте вешать мне лапшу на уши, граф, – сказал я, – неужели вам никогда не приходилось снимать маски с убитых?
– Снимали, – сказал Шейн.
– И что же?
– Ублюдки и есть ублюдки.
Я вздохнул.
– Граф, вы мне врете, – настаивал я. – Что-то заставляет вас скрывать правду. Если вы не верите мне...
– Ублюдки – такие же люди, как мы с вами, – сказал Шейн.
– Так я и подозревал.
Мы поднимались по пологому склону холма, изрезанного древними траншеями, большей частью полузасыпанными.
– Здесь давно не воевали, – заметил я.
– Да, теперь война идет ближе к речке. Так им лучше видно.
Чем выше мы поднимались, тем больше вокруг было мусора, сухих палок и даже бревен, камней, старых тряпок, железных ржавых предметов от кастрюль до детской, некогда эмалированной ванны, встретилось даже колесо грузовика без шины и железный обод на железных спицах от какой-то высокой телеги – будто некогда он составлял часть велосипеда для слона.
И я налетел на стену. Просто забыл о том, что пора бы готовиться к встрече с ней.
Я отскочил от неожиданности.
– Спокойно, мой друг, – сказал Шейн. – Теперь нам надо найти нужное место.
Он пошел вдоль стены, легко перепрыгивая через сучья и обходя крупные камни.
Мне показалось, что за нами следят.
Я поднял голову – шариков не было видно.
Шейн водил в воздухе растопыренными пальцами.
– Смотрите, Седой, – сказал он, – здесь дверь.
