сигналов, – дал мне сигнал, чтобы я тебя не трогал. А то бы ты с этим стулом так бы и остался при своих.
– А чья заправка? – спросил я. – У вас ведь все схвачено.
– Заправка не наша, заправка у нашего городского головы, у мэра, они с милицией власть делят. Но нас не трогают. И мы их не трогаем.
Порейко жил в двухэтажном доме. В отличие от прочих домов, двери которых выходили во двор, этот дом имел собственный подъезд.
– Дай сигнал, – сказал Жора.
Порейко с Александрой вышли на сигнал сразу, словно ждали в подъезде за дверью.
Александра была в коротком синем платье, в скромном платье, призванном показать, какая она робкая, тихая, послушная. А эффект был иной – ты сразу видел, что это опасная кошка.
– Юрик, – сказала она, улыбнувшись мне, – как тебе на новом месте, не дует?
И какого черта ей работать в этом «Синем ветре», если у Порейки «Мерседес» с шофером- инопланетянином? Впрочем, об этом мы им не скажем. На мгновение я превратился в ее глазах в Николсона, вызвав растерянность. И тут же все вернулось на свои места.
Телохранитель Жора выскочил из машины, придержал дверь, как в хронике о приезде израильского премьера на переговоры с палестинцами. Порейко уселся сзади, держа расческу, как пистолет.
Мы завезли Александру на работу. По дороге Порейко сыто спросил меня:
– Как там Аркадий? Не болеет? У них вроде зарплату придерживают?
– Он мне говорил об этом, – согласился я.
– Общественной работой занимается?
– Не знаю, не говорили мы об этом.
Александра, выходя из машины, заглянула ко мне в окошко и сказала:
– Спасибо. Гладко водишь.
Я не стал ни в кого превращаться. Она мне нравилась, и было в ней нечто, сигнализировавшее об опасности.
Когда мы остались в машине без чужих, Порейко сразу спросил:
– Где твой паспорт?
– У меня, – ответил я.
– Когда ты успел свистнуть его?
– Считайте, что вы мне его отдали.
– Дай мне его сюда.
– Я его дома оставил.
– Почему?
– Манера здесь странная – чуть что, сразу паспорт требуют, как в Москве.
– Потом принесешь, – приказал Порейко. Он задумался. Видно, пытался восстановить в памяти вчерашние движения – почему бы он отдал мне паспорт? И в комнате я один не оставался.
Он помотал головой и принялся причесываться. Значит, отчаялся припомнить. Мне он был виден в зеркале, но я старался не заглядывать в зеркало слишком очевидно.
– А как у тебя с грузовиком? – спросил Порейко.
– В каком смысле?
– Водил?
– Лишний вопрос – чего я только не водил!
– Сегодня ночью будет работа. Так что останешься у меня в офисе с ребятами, чтобы потом из дома не выходить.
– Надо Аркадию сказать, – ответил я.
– Ничего с твоим Аркадием не случится.
– Он будет волноваться.
– С чего бы?
– Подумает, что вы меня зарезали.
– Не зарежем, не бойся.
– Я не о себе говорю. Я-то не боюсь.
– А Аркаша – твой начальник, что ли? – легко спросил Порейко.
Я остановил машину возле офиса. Порейко выскочил первым. У него были узкая сутулая спина и широкий зад.
Я остался за рулем.
