Порейко крикнул мне, обернувшись от двери:
– Подожди, сейчас поедем!
«Мерс» все еще был непривычен в Меховске. Ребята, шедшие в школу, замерли возле него, оглядывая, как в зоопарке, когда смотрят на настоящего льва. Надо бы выйти, протереть машину еще разок, чтобы блестела, – да бог с ним, обойдется.
Через пять минут Порейко выбежал из подъезда, за ним Жора.
Наконец в дверях показался Одноглазый Джо, который, садясь рядом со мной, поздоровался. Его чуб был рыжим, словно он окунул его в сурик, а на остальные волосы не хватило.
– Сейчас прямо, – сказал Джо, который знал, куда ехать. Затем мы повернули направо, там, на широкой улице, по которой мне еще не приходилось ходить, стояла покрашенная в зеленый цвет трибуна – небольшая трибуна для демонстраций. Тут положено стоять городскому начальству.
За трибуной возвышался на высоком постаменте потемневший от дождей бронзовый Ленин по грудь, без рук. Фоном этому великолепию служило длинное здание с колоннами.
– Что здесь раньше было? – спросил я у Джо.
– Горком, – ответил тот.
– А еще раньше?
– Всегда был горком, – сказал Джо, полагая меня психом.
– Реальное училище, – сказал Порейко.
– Ну это, наверное, еще до революции, – сказал Джо. – А я думал, ты спрашиваешь, что раньше было.
На этот раз Жора остался со мной. Шефа сопровождал в желтое здание только Джо. Перед зданием стояли два милиционера с автоматами и в бронежилетах – на что здесь милиционеры в бронежилетах, один бог знает. Наверное, местным властям очень хотелось, чтобы Меховск был похож на настоящий шикарный областной центр.
В стороне, между трибуной для парадов и монументом Ильича, стоял пикет – человек шесть или семь с одной рукой написанными плакатиками: «Живите сами на нашу пенсию!» и «Позор губителям Советского Союза. Под суд преступников Беловежской пущи!»
Ничего нового оппозиционеры здесь не придумали.
– Шеф тебе не доверяет, – сказал Жора.
– Спасибо за откровенность, – сказал я. – Чем же я провинился?
– Приехал неизвестно откуда, живешь у Аркашки, «мерс» водишь, как собственную тачку.
– А Аркадий при чем?
– Шеф его на дух не выносит. Может, он на Александру глаз положил? Или наоборот? Не жить ему здесь.
– Спасибо за подсказку.
– А я тебе тоже не доверяю, – сообщил Жора.
– Жалко.
– Ох и будет тебя шеф проверять!
– Правильно, – согласился я. – Я бы тоже на его месте меня проверял. Подумай: приехал неизвестно откуда, живу у Аркашки, «мерс» вожу, как собственную тачку.
К сожалению, Жора не почувствовал сарказма.
– А куда мы приехали? – спросил я.
– Не знаешь, что ли? – Удивление было равно удивлению москвича, приехавшего в Кремль с человеком, который не знает, как эта штука называется.
– Нет.
– Он с Мельником беседует.
– А что за Мельник?
– Председатель Союза ветеранов Афгана. Не слышал?
– Я здесь второй день.
Мы помолчали. Жора переваривал удивительную информацию – он познакомился с человеком, который не знает Мельника!
– А что, раньше у Порейки не было шофера? – спросил я.
– Почему? Был.
– И что?
– Весь вышел.
– Ты не темни. Мы вместе работаем, – рассердился я. – Что я тебе, белополяк, что ли?
– Какой еще белополяк? – изумился Жора.
