они ему в Москве доверяли, а в милиции тут все купленные. Я ему говорила – рано или поздно они тебя заподозрят и тогда церемониться не станут. Даже странно, что он так долго прожил. Александра ведь тоже знала.
Я кивнул:
– Кое-что о нем она знала.
– Значит, и Порейко знал.
– Возможно.
– Ты учти – она как гадюка, как скорпион смертоносный.
– Если она хотела, чтобы он умер...
– Ты не понимаешь, Юрик. – Она возвратила мне расческу. – Порейко ждал, когда к Аркадию пришлют связника или он себя чем-то проявит. А как только ты появился, они своего дождались. Наверно, и ты проговорился или не то показал.
– Может быть, – согласился я.
– Так ты знал? – Она говорила все так же тихо, но в голосе булькали злые слезы.
– Я сегодня вечером почувствовал, – сказал я. – Но я не предполагал, что они так сделают.
– Как сделают?
– Заставят меня остаться на лишних полчаса с Порейкой, а за это время пришлют своих убийц. И одним ударом расправятся со всеми – и со мной, и с ним.
– Что-то они с тобой не расправились, – сказала Рита. – Но почему? Я не понимаю!
– Я тоже не понимаю. У них какие-то планы относительно меня.
– Ты не обманываешь?
– Рита, ты же знаешь, что я тебя не обманываю. Иначе бы ты сюда со мной не пошла.
– Они должны были тебя тоже убрать. Они ведь ничего не боятся.
Говоря, она гладила Аркадия по плечу, непроизвольно. Потом вдруг отдернула руку.
– Холодный, – сказала она, – мертвый.
Из глаз, по выдающимся крутым скулам, по упругим щекам, как дождь по стеклу, текли слезы.
– Я же говорила – уедем, Аркаша, – сказала она. – А он говорит – они меня не тронут. Я им нужен. Чего им меня бояться?
– Именно сейчас они очень испугались, – сказал я. – И они могли предположить, что он мой связник. Тогда они завтра будут следить за мной – что же я сделаю, какие другие пути буду искать. А вдруг я здесь не один?
– Сложно, – сказала Рита, – сложно рассуждаешь.
– Ничего сложного. Они как бы перекрыли плотиной речку и смотрят – есть ли другое русло, куда повернет вода.
– А куда ты повернешь?
– Лучше я тебе не скажу об этом.
– Ты мне не доверяешь, что ли?
– Я за тебя боюсь, – ответил я. – Сейчас ты не знаешь, что я собираюсь делать, и ты в относительной безопасности. Если тебя даже будут допрашивать, ты все равно не ответишь.
– Глупости, – сказала Рита. – Главное, что мы должны их наказать!
– Мы с тобой ничего не можем доказать.
– Но мы знаем, что это – Порейко.
– Мы подозреваем его. Не более того. Почему не предположить, что Аркадий еще кому-то мешал?
– Кому же? Одуванчику? С ними он и не общался. Милиции?
– Не знаю, Рита, честное слово, не знаю.
– А я знаю. И они не уйдут от меня живыми.
– Рита, будь осторожна. Извини, если тебе покажется, что я говорю как по учебнику, но месть никогда не была хорошим советчиком.
– Иди ты знаешь куда!
Она кинулась в угол, там на стуле лежала смятая простыня. Рита развернула ее, и я увидел на простыне какие-то бурые пятна. Но Рита не думала об этом. Она накрыла простыней Аркадия с головой. И он сразу исчез – как будто ушел свидетель. Мы остались одни.
– Рита, – спросил я, – ты не знаешь, где у него был факс? – спросил я. – Мне сейчас очень нужен факс – я должен доложить о том, что произошло.
– Не знаю. Он тоже считал, что месть плохой советчик.
– Здесь часто проходят поезда? – спросил я.
– Зачем тебе?
