Адъютант уже ждал, был готов. Он вынес из задней ямы картонную коробку с нашивками. Раньше у Коршуна было две нашивки, теперь стало сразу четыре – с сержанта он перепрыгнул в лейтенанты. Так бывает, когда мало командиров.
Нашивки с оборотной стороны были клейкими. Адъютант оторвал тонкую бумажку, которая предохраняла нашивки, чтобы не приклеивались к чему ни попадя, затем пришлепнул их на рукава.
– Поздравляю, – сказал командир полка. – Теперь ты не младший командир, а средний командир. У тебя больше ответственности и больше прав. Займешь яму комроты и выберешь из его вещей то, что тебе подходит.
– Как же так, командир? – возразил Коршун. – Шундарай еще жив.
– Врешь! – крикнул командир полка. – Шундарай уже мертв! Он мертв для всех. Он дезертир и предатель. Могила – его койка!
– Это не совсем так, командир, – сказал Коршун.
– Гоните его, гоните! – приказал командир. – А то я его сейчас разжалую!
– Подождите его гнать, – сказал адъютант, – нам еще надо провести совещание командиров подразделений.
– Правильно, – сказал командир. – А то бы пришлось снова вас вызывать. Времени до боевого периода осталось мало, и надо подготовить позиции. Раз, два, выше голова! Садитесь. Адъютант, давайте сюда карту.
Карта была такая же, как у Шундарая, но новая и куда меньше исчерканная.
Командир обернулся к Коршуну и сказал:
– А ты потом перенесешь все на шундараевскую карту.
– Она старая совсем, – сказал Коршун, – невозможно работать.
– Ты же знаешь – с картами плохо. Воюем давно, откуда картам быть?
– Надо новые напечатать, – сказал Коршун.
– Не тебе распоряжаться, – рассердился командир, но потом сказал адъютанту: – Ладно уж, дай ему новую. Но чтобы старую ты сжег! Ясно? Враг не спит.
Адъютант открыл шкаф, там лежала целая пачка карт. Видно, они собирались воевать еще долго. Вытащил одну. С неудовольствием.
– Мне бы тоже надо, – сказал Дыба.
– Потерпишь. А то прибегут – всем подавай. Сегодня – карта, а завтра – сапоги.
– А ведь обещали новую форму выдать, – сказал Дыба.
– На поле боя, на поле боя добывай. Трофеи.
– Мы пока не добываем, а отдаем.
– Разговорчики!
Дыба ухмыльнулся. Он не боялся командира. Коршун тоже не боялся. Изображает из себя Суворова... Странно, вдруг вспомнилось имя того умершего маршала, которому подражал комполка.
– Суворов, – повторил Коршун вслух.
– Ты знаешь? – вдруг встревожился командир. – Откуда знаешь?
– А черт его знает – откуда, – улыбнулся Коршун. Он был на голову выше командира, и потому командир не приближался к нему, как не приближался и к другим высоким людям, чтобы не запрокидывать голову.
– Садитесь, – сказал командир.
Он разгладил карту обеими ладонями и с сожалением произнес:
– Жалко, что воздушного шара нет. Сверху взгляд – как орлы!
– Они все обещают, – проворчал Дыба.
– Что-то происходит за передней линией противника, – сказал командир. – А разведчика не пошлешь.
– Разведчика посылать нельзя, – согласился Дыба. – Штаб армии не велит. И чего они боятся?
– Они боятся того, что еще ни один разведчик не вернулся оттуда живым. А вот их носы, их уши – это нам присылали. Кидали в ямы. Людей надо беречь. Сбережешь солдата – найдешь мешок злата!
Командир глядел на карту.
– Здесь, – сказал он, – где у нас стоит второй батальон, можно быть спокойными. Они не пройдут. Если не приведут дракона.
– А дракон – это правда? – спросил Коршун.
– Это выдумка трусов! – ответил командир.
– Шундарай говорил, что видел его.
– Говорил, говорил – вот и договорился. Не отвлекай меня, Коршун. Меня беспокоит правый фланг. Видишь, как к нему близко подходит овраг. По этому оврагу можно выйти в самый фланг. Кого бы туда послать?
