– Это мой козырь. Как тебя зовут?
– Гарик.
– Гарик, это мой козырь, понял?
– Будешь играть без козырей.
Хорош я, если посмотреть со стороны. Младший научный сотрудник Института экспертизы, находясь в экспедиции, проводит сложную дипломатическую беседу с соотечественником, который попал в драматическую ситуацию.
Еще не хватало сцепиться с ним врукопашную.
– Где Люся? – спросил я.
– У меня на базе.
– А твоя база?
– Не твоего ума дело.
– Не груби, Веня, я этого не люблю. И если будешь себя плохо вести, никогда не вернешься домой.
– А может, я и не хочу, – сказал Веня. – Может, мне лучше быть первым парнем в большой деревне по имени Земля.
Я кивнул. У него к этому были данные.
Тут дверь распахнулась, и влетели друзья Вени Малкина. Они специально одевались и старались выглядеть как бандиты, но не сегодняшние, крутоголовые, в широких пиджаках, а какие-то романтические, из книжек про пиратов.
– Капитан! – крикнул первый из них от двери. – На нас ветераны идут.
– Так гоните их к чертовой матери, – заявил Веня.
– Нет, ты не понимаешь, капитан, – сказал бандит. – Уходить надо. Так уже было.
Заволновался, стал выбираться из-за трона человек с гитарой.
– У ветеранов есть тайное оружие.
– Вот к этому я не привык, – сказал Веня. Он поднялся, взял шест с головой императора и, театрально шагая, словно выходя на сцену на фестивале в Сан-Ремо, пошел к двери.
Проходя мимо, он кинул мне:
– После боя поговорим обо всем, Георгий. Много проблем.
Бандит последовал за ним, но человек с бородкой и гитарой остановился:
– На вашем месте я бы куда-нибудь спрятался, пока все не кончится. Ветераны не любят пришельцев. Никаких. Если будет возможность, они убьют и господина Малкина, и вас. Лично я предпочитаю сейчас отсидеться на том берегу.
– Я бы предпочел отыскать Кюхельбекера, – сказал я.
– Может быть, – согласился человек с гитарой. – Если ветераны оставят его в живых.
В любом случае отсиживаться в императорской комнате не было смысла.
Мы вышли в зал. Откуда-то издалека доносились крики, удары, гул. Два бандита с саблями пробежали мимо нас к выходу.
– Пошли к доктору, – сказал Егор. – Леонид Моисеевич нам расскажет. Он должен знать.
Егор повел меня к комнате, на которой была табличка «Медпункт».
Дверь туда была приоткрыта.
Егор заглянул внутрь и позвал:
– Леонид Моисеевич!
Ответа не последовало.
– Леонид Моисеевич! – Егор зашел в комнату. Я подошел к двери. Внутри был самый обыкновенный медпункт, правда, какой-то запущенный и бедный.
Егор заглянул за занавеску – там стояла пустая койка.
– Нет его, – сказал Егор. – Наверное, тоже убили.
– Жалко, – расстроился я. – Доктор мне очень нужен. К сожалению, наш опыт поставлен настолько любительски, что я ничего не успел с собой взять. Даже камеру.
– Никто не просил вас прыгать за мной, – сказал Егор.
Я понимал – он сказал так, чтобы оставить за собой последнее слово. Не такой уж он дурак, чтобы не понимать – у нас двоих есть хоть какие-то шансы выбраться, по крайней мере, мы можем стать у мачты спина к спине, тогда как один человек в этой заварушке погибнет. Впрочем, Егор один погиб бы и без заварушки. Императору могло не понравиться, что он добивается возвращения Люськи.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда нам лучше оказаться в стороне от войны. К сожалению, мы не знаем с тобой ни расстановки сил, ни возможного исхода конфликта. Куда лучше выйти на сцену после того, как лимит по казням исчерпан.
