– Пропускаешь золотое время, портишь желудок на котлетах.
– Этот «Мерседес» принадлежит певцу Малкину?
– Ах, Веня, Веня, Венечка! Слышал такую песенку – в передаче «Белый попугай» изображали? Он запевал. Любимец молодежи.
– А где живет Малкин?
– Где живет, я не знаю, а вот где прописан – это пожалуйста. Я знаю, что твоя контора глубоко копает. Давно в конторе?
– Второй год, – признался я.
– А платят пристойно?
– Платят недостойно. Мы же в системе Академии наук.
– Зачем вас туда приписали? Только оскорбляют людей. А я думаю, куда бы рвануть отсюда.
Он подвинул мне по столу еще один листочек.
– Спасибо, – сказал я. – У меня к вам один маленький вопрос. Вы уж простите, что я отнимаю ваше время.
– Отнимай, для этого мы тут и посажены.
– У этого Малкина еще машины есть?
– Ну какая у Сергея Сергеевича голова! – радостно сообщил о себе подполковник. – Неужели, думаю, он не спросит о других тачках? Есть у него тачка, записана на директора группы. «Форд-Чероки», черного цвета. Держи все данные. И адрес этого директора. – Он закурил. – Тебе не предлагаю, я противник курения. Пускай старики вымирают. А ты живи.
– Спасибо. Постараюсь.
– Если туда пойдешь, учти: нужна осторожность. У него крутые ребята дежурят. После прошлогодней истории.
– А что за история?
– Не притворяйся, лейтенант, – сказал подполковник и отпустил меня барственным движением руки. Он не сомневался, что нам все известно о певце Малкине.
У двери меня догнало его напутствие:
– Береги себя, сынок. И привет передавай Лукьянычу.
Ну вот, теперь я должен еще знать, кто такой Лукьяныч...
В институт я заходить не стал. Перекусил в пиццерии – дорого и невкусно.
У меня был московский адрес и даже телефон Малкина. Если певец имеет отношение к исчезновению Люси, то, скорее всего, ее скрывают на даче. Дача у него, конечно, есть, но я у гаишника о ней не спросил, да он мог и не знать.
Я позвонил Малкину из автомата.
Никто не подошел.
Тогда я поехал к нему домой.
Это был добротный сталинский дом на проспекте Мира, в котором поселились богатые люди. Перед подъездом высилась груда строительного мусора – в какой-то квартире шел ремонт: она превращалась из коммунального жилья в покои настоящего банкира.
На мое счастье, синий «Мерседес» с нужными номерами мирно стоял в зеленом дворе – вход, конечно, со двора.
Я поднялся на лифте на третий этаж. Позвонил. Никто не открыл.
Я спустился во двор, чтобы подумать на досуге.
И тут во двор въехал джип «широкий».
Ах, как правильно сделала очкастая Дашенька, что заглянула к тетке Евдокии! Теперь она знает о джипе и не пропустит его.
Из джипа медленно вылез мелкий человек в огромном блестящем черном плаще, какие носили во время войны эсэсовские офицеры. На глаза была надвинута черная шляпа с широкими полями. По виду его можно было предположить, что в Москве хлещет дождь. На самом деле был мирный солнечный весенний день.
Кем бы я ни притворился, есть опасность получить от него пулю. Он пуглив, вооружен и потому опасен.
И все же у меня оставался шанс. Дашенька. Дашенька – растяпа куда более безобидная, чем пионер Вася.
Так как у меня была только секунда, чтобы все придумать, я тут же перехватил осторожный взгляд человека в плаще. А он увидел полную девицу в очках, в длинном мешковатом пальто с блокнотом в руке.
Дашенька взмахнула блокнотом, как знаменем, и издали воззвала к человеку в черном плаще:
– Вы Шлягер, я вас знаю! Вы с Малкиным работаете! У меня к вам просьба! Вы меня слышите?
Я был прав, человек в черном плаще оценил Дашеньку как безопасное препятствие.
