Мечтай, мечтай. Все уже и тусклейТы смотришь золотистыми глазамиНа вьюжный двор, на снег, прилипший к раме,На метлы гулких, дымных тополей.Вздыхая, ты свернулась потеплейУ ног моих — и думаешь… Мы самиТомим себя — тоской иных полей,Иных пустынь… за пермскими горами.Ты вспоминаешь то, что чуждо мне:Седое небо, тундры, льды и чумыВ твоей студеной дикой стороне.Но я всегда делю с тобою думы:Я человек: как бог, я обреченПознать тоску всех стран и всех времен.
То было в полдень, в Нубии, на Ниле.Пробили вход, затеплили огни —И на полу преддверия, в тени,На голубом и тонком слое пыли,Нашли живой и четкий след ступни.Я, путник, видел это. Я в могилеДышал теплом сухих камней. ОниСокрытое пять тысяч лет хранили.Был некий день, был некий краткий час,Прощальный миг, когда в последний разВздохнул здесь тот, кто узкою стопоюВ атласный прах вдавил свой узкий след.Тот миг воскрес. И на пять тысяч летУмножил жизнь, мне данную судьбою.
Ноябрь, сырая полночь. Городок,Весь меловой, весь бледный под луною,Подавлен безответной тишиною.Приливный шум торжественно-широк.На мачте коменданта флаг намок.Вверху, над самой мачтой, над сквозноюИ мутной мглой, бегущей на восток,Скользит луна зеркальной белизною.Иду к обрывам. Шум грознее. СветТаинственней, тусклее и печальней.Волна качает сваи под купальней.Вдали — седая бездна. Моря нет.И валуны, в шипящей серой пене,Блестят внизу, как спящие тюлени.