Все снится: дочь есть у меня,И вот я, с нежностью, с тоской,Дождался радостного дня,Когда ее к венцу убрали,И сам, неловкою рукой,Поправил газ ее вуали.Глядеть на чистое чело,На робкий блеск невинных глазНе по себе мне, тяжело,Но все ж бледнею я от счастья,Крестя ее в последний часНа это женское причастье.Что снится мне потом? ПотомОна уж с ним, — как страшен он! —Потом мой опустевший дом —И чувством молодости странной,Как будто после похорон,Кончается мой сон туманный.
И скрылось солнце жаркое в лесах,И звездная пороша забелела.И понял он: достигнувший предела,Исчисленный, он взвешен на весах.Вот точно дуновенье в волосах,Вот снова сердце пало и сомлело;Как стынет лес, что миг хладеет тело,И блещет снегом пропасть в небесах.В епитрахили, в поручах, с распятьем,От скудного, последнего тепла,Навстречу чьим-то ледяным объятьям,Выходит он из темного дупла.Трава в росе. Болото дымом млечнымЛежит в лесу. Он на коленях. С Вечным.