Часть 3.
Выбор.
Глава 1.
Родная реаль принцессы была не просто прекрасна, она оказалась истинным рукотворным чудом. Леса, лужайки, озера — все было словно на картинке. На лугах даже изумрудная трава, казалось, росла травинка к травинке. Как объяснила принцесса, все это стало возможным благодаря каждодневному вмешательству в законы природы местных магов и волшебниц. Собственно говоря, именно благодаря магии здесь и был построен настоящий коммунизм. В реали существовало множество густо населенных городов, жители которых занимались искусством. Причем — все поголовно. Игорь поначалу не поверил, однако, по заверениям Стэллы, именно так оно и было. Пища, необходимые строительные работы, защита границ и улаживание межрасовых конфликтов, все это было в ведении магов. Причем маг и волшебница были единым понятием. Маг — это дева, прошедшая школу самопознания. Она являлась боевым аналогом волшебницы. Волшебница — женщина, которая раньше была магом, но после потери своей невинности вынуждена заниматься созидательным трудом. Мужчин-магов в этой реали просто не существовало. Выбирая в отрочестве жизненный путь, они могли стать кем угодно. Заниматься чем душа пожелает, но вот поступить в школу обучения магии — кукиш. И не потому, что они были бездарны или же не наделены талантом к самопознанию. Просто здесь царил матриархат. И местные женщины, познав суть обоих полов, пришли к заключению, что мужской пол при обретении власти тут же ввергает свою сущность в похоть, властолюбие и становится на стезю самоуничтожения. В свою очередь, женщина злоупотребляет своей силой только тогда, когда ей недостает простого мужского внимания, когда ею не восхищаются, как женщиной, и не ценят, как личность. Так вот, по заверению Стэллы, только в этих случаях женщина и превращается в стерву, а что еще хуже, в озлобленную суку. И тогда она готова не просто убить, она будет мстить до последнего своего вздоха — мужчине, окружающим людям, миру в конце концов, и потому несчастная женщина есть истинное Зло, от которого и проистекает все негативное, что только может быть в Мире. Вот поэтому мужское население лелеяли, берегли точно скот.
Для глобальных войн, которые были в Эдеме не такой уж большой редкостью, маги создали специальную мужскую породу. Нет, никто не проводил над мужскими особями каких-то генетических опытов. Просто перед тем, как зачать ребенка, женщина настраивала свою психику — посредством медитации, физиологию — при помощи аскетизма и правильного питания. Также, с беременными женщинами работали волшебницы или, как их тут нарекли — крестные феи. Они помогали родиться ребенку именно с теми параметрами психики и строением тела, которых хотела его мать. То есть, по желанию роженицы и курирующей ее 'крестной', рождались или поэты, или скульпторы, или воины и так далее. Вот, вот так все просто! Никакого чуда. Все закономерно и продуманно. Одним словом — женщины! Однако считать, что мужчины тут были тупым скотом, с которым можно было просто хорошо проводить время, было бы не правильным выводом. Никаких извращений — садо-мазо, групповух и лесбийских отношений — дамы себе не позволяли, чего, кстати, нельзя было сказать о некоторой части мужского населения этого мира. Обществом управлял так называемый Совет Семи. В него входили самые мудрые и, что немаловажно, самые перспективные маги, которых здесь именовали принцессами. Кланов было семь. И каждый год организовывались экзамены и показательные бои за право обладания титулом принцессы. Потому реальная власть всегда находилась в достойных руках. Тех принцесс, которые привнесли в развитие реали самый большой полезный коэффициент развития и гармонии, превозносили, как богинь, причем до конца их жизненного цикла. Вот в такой вот мир и попали Игорь, морлоки и геры!
(Реаль Совета Семи была самой красивой и благодатной. О ней ходило множество легенд и преданий в реалях Эдема. Управлялась она так называемым Советом Семи, который избирался из самых одаренных дев. В последнее время самым сильным из семи кланов был клан Нуари. Поэтому Стэлла считалась одной из самых авторитетных дев.)
Когда Стэлла объяснила уклад ее мира, Игорю стало понятно, почему принцесса такая 'оторванная'. Мужчину еще не познала, а физиология требует. Властью наделена нешуточной, а еще молода. Тут, при всем желании, не сможешь вести себя, как того тебе хочется и чувствуется. Да еще эта магия, при помощи которой она может порвать на 'немецкий крест' не один десяток мужчин! В общем, 'установка' для гостей была проста и понятна. Кто будет вести себя как боров, будет иметь дело с нею. Никакого грабежа для гер, никакой охоты для морлоков, а Игорю Стэлла заметила:
— Смотри, не вздумай искать в моем мире публичных домов, о которых ты так мечтательно рассказывал мне при объяснении уклада своего Мира. И не стоит приставать к женщине без соизволения на то ее собственной персоны.
— А если они на меня будут сами вешаться, чего тогда делать? — поинтересовался он, пытаясь возбудить в принцессе ревность.
— Как что делать? Удовлетворить жажду ваших тел и психики. От твоей физиологии не убудет, разве нет? Главное, чтобы этого хотелось вам обоим.
— И тебе будет пофиг? — поразился Игорь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты же говорила, что я тебе небезразличен. Неужто у тебя не екнет сердце, когда ты узнаешь, что я был с другой женщиной?
Стэлла посмотрела на него долгим взглядом и, слегка покраснев, заметила:
— Я же не женщина, Игорь. Я дева. Потому и претендовать на чтобы-то ни было, когда дело касается плотских взаимоотношений, я не могу.
Игорь услышал и осознал именно то, ради чего и завел весь этот разговор. Он понял. Он ей действительно небезразличен и посему… пошли бы на хрен все топ-модели этого мира. Он влюблен! А раз так, то потерпит столько, сколько будет нужно. Ну не мартышка же он, в самом-то деле!
***
Войско продвигалось от одной лужайки до другой в полном молчании. Даже морлоки, которые были шокированы пестротой и разнообразием запахов и звуков реали эльфов, и думали, что такой красоты им уже больше никогда не увидеть, теперь шли гуськом, точно малые котята, и взирали на мир широко раскрытыми от удивления глазами. Что поразило Игоря, так это то, что по ходу их движения навстречу им выбегали местные жители, которые в порыве любопытства лезли под копыта герских лошадей и лапы морлоков. Когда до замка Совета Семи осталось не более одного перехода, Стэлла объявила привал.
В беседе с Игорем и Сирисом она пояснила:
— Морлокам нужна пища. Иначе они начнут прожирать все, что движется. Твоим лошадям, Сирис, также необходимо поохотиться. Мы сейчас находимся в реали, которая изобилует всевозможной живностью, так что можете по отдельности отправляться на прокорм. Только еще раз предупреждаю: никаких человеческих жертв, иначе…
Стэлла не договорила, что она подразумевала под понятием 'иначе', но и так было понятно, что это иначе не понравилось бы никому.
Игорь кивнул.
— Согласен. Но как объяснить морлокам, что животные и люди не одно и то же? К тому же, как мне помниться из уроков биологии, человек имеет весьма вкусное мясо!
— Вот поэтому ты, Игорь, будешь отвечать головой за то, чтобы охота прошла именно так, как ее понимают люди, а не морлоки.
— Вот тебе и здравствуйте! — искренне поразился Игорь. — Ведь их двести, а я один. Что мне прикажешь делать? Перед открытием охотничьего сезона провести среди парней 'курс молодого охотника'?
— Ты же у нас практически бог воплоти! Выкрутишься, — совершенно серьезно ответила Стэлла.
— Вот, блин, круто ты придумала. Долго мозговала? — обиделся он.
Принцесса встала.
