— Ну что, ты все еще считаешь меня негодяем?
Она опустила глаза.
— Конечно, ты негодяй, но я знаю, что и сама не лучше. Мне так стыдно.
— Глупышка. — Он погладил ее по голове, будто маленькую девочку.
— Принеси фрукты. Они в моей Машине остались. Я забыла выгрузить корзину из багажника.
— Готов исполнить любой каприз моей принцессы.
Кирк легко шагал по дорожке, прислушиваясь к своим ощущениям. В голове было пусто, руки, ноги — все тело словно налилось весенними соками. Он открыл дверцу машины и, повернув к себе зеркальце заднего вида, убедился в том, что его лицо выражает только уверенность. Глаза светятся ярким огнем, на слегка затененном загаром лице особенно ярко выделялись губы…
— Хорош как всегда, — бросил он своему отражению. — Баловень судьбы.
Он не мог удержать улыбки. Как все замечательно складывается! Что это была за вспышка страсти! Что на них такое нашло? Нет, такие чувства он ни к кому не может испытывать, только к Сесили. Какое блаженство она умеет дарить ему… Он не хочет отказываться от нее. Она — единственная женщина, которая ему нужна. А Рэйчел, Донна и все остальные? Стоит ли думать о них сейчас, когда ему так хорошо с Сесили?..
В ту ночь он овладевал ею трижды, но наутро был свеж и бодр. В отличие от Донны, Сесили не изматывала его, а, наоборот, как будто вливала в него новые силы.
И вот он сидит под пляжным зонтом, потягивает кофе. Истома окутала все его существо. Холодные капли, долетевшие до его голых коленей, заставили Кирка открыть глаза. В шаге от него, чуть согнувшись, спиной к нему стояла Сесили и, фыркая, трясла головой. От ее мокрых волос, будто с шерсти собаки, во все стороны летели брызги.
И все же ей не хватает утонченности, подумал Кирк. Вот если бы она обладала манерами Донны…
Он был поражен, как Донна отреагировала на исчезновение падчерицы: совершеннейшее хладнокровие, никаких бурных эмоций, только трезвый расчет. Теперь он понял, что она выжидала, как девчонка проявит себя. В течение нескольких дней от Рэйчел не было никаких известий, в желтую прессу ничего не просочилось.
— Пожалуй, мне придется рассказать Фрэнку о глупой выходке дочери, — сообщила она ему при первом удобном случае. Со времени последнего свидания в гостевом домике они не встречались и не перезванивались. Это было их совместное решение — прекратить все контакты. — Вряд ли девчонка будет болтать лишнее…
— А если все же проболтается? — еле слышно, будто опасаясь, что кто-то сможет прочитать секрет по его губам, спросил он.
— Я буду все отрицать, — ответила она тем невозмутимо веселым тоном, каким говорила почти всегда. — Ты, я знаю, сумеешь сыграть любую роль, это твоя суть. Сделай так, чтобы, когда девчонка объявится, она была бы не уверена уже ни в чем. Может, ей приснилось? Или она обозналась. Пусть она почувствует себя виноватой. Принуди ее к оправданиям за совершенные ею глупости. Я уверена, за то время, что она отсутствует, Рэйчел сумела попасть в какую-нибудь неприятную ситуацию. Она такая глупышка!
После десятидневной паузы Кирк был уведомлен, что Рэйчел нашлась. Не сегодня завтра он должен встретиться со своей невестой…
— У тебя такой озабоченный вид. О чем думаешь, дорогой? — прервала его мысли Сесили. — Неужто прикидываешь, как дать отставку дочке богатого папеньки?
— Дорогая, как ты хороша! Ты просто очаровательна! — вместо ответа воскликнул он и улыбнулся.
Сесили, как завороженная, не могла оторвать глаз от его мягких, нежных, как атлас губ. Она наклонилась, Кирк обвил своими теплыми руками ее холодные от влаги плечи. Он не позволил себе никаких эмоций, кроме выражения радости на своем лице. На самом деле ему были неприятны ее ледяные губы, влага ее волос, лихорадочно горящие глаза.
— Мой милый, как я тебя люблю.
Она оказалась у него на коленях. Ему ничего не оставалось, как обнять ее. Он не шевелился и молчал. Перед глазами вновь встала Донна, Рэйчел, он сам и Сесили — марионетки, безнадежно запутавшиеся в нитях кукловода.
— Мой милый, как я тебя люблю, — повторила она, и ее щека коснулась его затылка. — Как сделать так, чтобы это блаженство не заканчивалось? Все продолжалось и продолжалось… Без конца и без начала…
Она шептала какие-то еще милые глупости. Его сбивало с толку, до чего она была эмоциональной. Сдержанность ей претила, Сесили кипела, бурлила, выплескивала эмоции. Подчас ему казалось, что ей не мешало бы быть более сдержанной.
— Нет, я ни с кем не хочу тебя делить. Не смогу. И если ты посмеешь даже подумать о какой-нибудь другой женщине…
Он украдкой взглянул на нее: лицо облеплено мокрыми волосами, капельки влаги на переносице… Отчего любимая женщина иногда кажется чужой, даже отталкивающей? Не оттого ли, что она начинает претендовать на единовластие, хочет наложить свою руку на то, что ей не принадлежит? Если Сесили хочет получить его целиком, это может быть очень опасным для него, очень.
Его рука, обвивавшая ее за талию, разжалась сама собой.
— Дорогая, тебе надо переодеться. Ты простудишься, — как можно нежнее произнес он.
— Какой ты заботливый, как папочка, — рассмеялась она.
Кирк поднял глаза на нее, и его лицо вновь озарилось улыбкой. Он протянул руку и изо всех сил ущипнул ее за бок, затем начал щекотать.
— Ой, ой! Хи-хи! — Она вскидывала руки и дрыгала ногами. — Прекрати… Хи-хи… Ой, прекрати… Ха- ха-ха! — Наконец она сползла с его колен и, перевернувшись на спину, задрыгала ногами. — Умираю, ох, умираю от смеха…
Кирк отступил от нее. Отдышавшись, она села на соседний складной стул и надула губки.
— Какой ты коварный, — капризным голосом произнесла она, стряхивая песчинки со своего тела.
— А ты сомневалась?
— Ничуть. — Она откинулась на спинку стула, удовлетворенно поблескивая глазами.
Какое-то смутное беспокойство овладевало им. Внешне Сесили была само очарование, но Кирк почувствовал во всех ее действиях нрав кошки. С виду милая и очаровательная, она готова выпустить острые коготки и вцепиться в него, как в свою жертву.
Нет, он должен что-нибудь придумать, чтобы держать Сесили в отдалении. Когда нужно, он будет приближать ее, когда исчезнет желание — отдалять. Только такой расклад в их отношениях может его устроить. И брак с Рэйчел Макгнот — прекрасный повод держать Сесили на коротком поводке.
11 Рэйчел
Вжавшись пылающей щекой в подушку, Рэйчел лежала без сна на своей роскошной кровати. Она вспоминала, как они с Хью сидели в машине, как он неспешно подал ей руку, как она коснулась своими пальцами его ладони и… о чудо, ее колечко с изумрудом вновь у нее. Вздох радости вырвался из ее груди.
— О, большое спасибо, — прошептала она и прижала руку с кольцом к своей груди.
— Будет правильным, если это украшение останется у тебя.
Не дело оставлять такую милую вещицу у какой-то сомнительной личности. Куколка явно плохо воспитана. Родители ее не научили, что брать чужие вещи нехорошо. Тем более, как мне показалось, ты очень дорожишь этим кольцом с изумрудом?
— Ты прав, мне эта вещица очень дорога, очень, — подтвердила она, и ее щеки вспыхнули от
