волнения.
— Подарок от жениха, — высказал предположение Хью. — Именно это кольцо подарил тебе Кирк Слоутсон на обручение, так? Я угадал?
Рэйчел недоуменно смотрела ему в лицо, отмечая, как жесткая складка рта расслабляется, взгляд становится холодным, линия плеч выпрямляется, будто тяжелая ноша наконец-то сброшена. Он выполнил свои обязательства, доставил ее по месту назначения, и теперь рад освободиться от неприятного поручения.
Она ничего не ответила ему. А ей так хотелось рассказать Хью о своем прошлом. О том дне, когда мать в отчаянии стала уничтожать оставшиеся вещи неверного мужа. Она резала ножницами его галстуки, рвала рубашки, топтала брюки и, сняв кольцо с пальца, швырнула его в распахнутое окно.
Рэйчел тогда долго ползала под кустами, плакала и вздыхала, вороша опавшие листья. Когда стали сгущаться сумерки и она совсем обессилела, мать с электрическим фонариком в руках пришла ей на помощь. Вместе они продолжили поиски и в конце концов вытащили из расщелины между камнями кольцо. Изумруд вспыхнул в луче фонаря, и сердце Рэйчел наполнилось радостью. Она тогда загадала: если сумеет отыскать отцовский подарок, судьба будет к ней милостива и к ней вернется любовь…
Из распахнутого окна донеслось щебетание птицы — скоро утро, а Рэйчел так и не сомкнула глаз.
Ее тело помнило последнее крепкое объятие Хью, ободряющее похлопывание по спине его большой теплой ладони и слова:
— Верь в себя. Ты сильная. Ты даже не подозреваешь, какая сила кроется в тебе. Ты справишься со всеми трудностями, какие станут у тебя на пути. Только не рискуй понапрасну. Ты замечательная девушка. Чудесная, удивительная, необыкновенная. Ты достойна счастья.
Он взял ее за плечи и, не отнимая рук, отодвинул ее от себя. Рэйчел словно впервые увидела его глаза — темные, как грозовое небо, с проблесками еле уловимого янтарного оттенка, добрые и ясные. И пока она смотрела на него, выражение его глаз изменилось, стало темнее и глубже. Словно мягкой пеленой окутал ее этот взгляд.
— Ты не такая, как все, — с силой выдохнул Хью, — ты особенная. Я рад, что узнал тебя ближе. Я верю в тебя.
Узкая ладонь опустилась ей на плечо — так просто и все же так неожиданно. Рэйчел отпрянула от Хью и встретилась с настороженным взглядом Донны. Ее рука соскользнула с плеча Рэйчел, она улыбнулась, но улыбка вышла у нее несколько напряженной, неискренней.
— Рэйчел, дорогая, с приездом. Как поездка? Довольна отдыхом? Все же надо было нас предупредить, что тебе нужно на некоторое время уединиться. Ты заставила нас поволноваться. Зачем тебе нужен был какой-то никому не известный пансион, когда к твоим услугам все лучшие СПА-салоны Вашингтона? Ну, если захотелось что-нибудь поэкзотичнее, так я посоветовала бы тебе Майами. Я не раз пользовалась услугами одного закрытого женского клуба. Нет, ты поступила неразумно. Очень неразумно.
Пока они ехали в машине домой, Донна говорила Рэйчел о том, что она должна помнить, как дорожит ею отец, как важна для него честь семьи, что он возлагает большие надежды на будущее дочери в браке с Кирком…
Перед мысленным взором Рэйчел возникло ровное, без единого изъяна лицо мачехи. Неужели она не испытывает раскаяния? — подумала Рэйчел. Неужели связь с женихом падчерицы — для нее вполне заурядное событие, если она может смотреть мне в глаза, не испытывая ни стыда, ни сожаления?
Рэйчел села на постели. Очередной день не сулил ей ничего, кроме суеты. Вечером они с Кирком должны быть на дефиле модного дизайнера. Именно из его коллекции Рэйчел предстояло выбрать себе свадебное платье.
Началось дефиле. Рэйчел не столько смотрела на подиум, сколько наблюдала за публикой. Многие из присутствующих явно скучали, другие делали вид, что им интересно глазеть на манекенщиц, напоминающих тщательно сконструированные механические игрушки. Среди публики попадались очень красивые и такие идеально-ухоженные женщины, что спутники, сопровождавшие их, казались только скромным приложением к их шикарным туалетам.
Рэйчел и Кирк были идеальной парой. По крайней мере, так оценивали их многие.
— О, вы замечательно смотритесь вместе, — сказала сотрудница фирмы, специализирующейся на проведении свадеб.
Интересно, как часто она произносит эту фразу? — подумала Рэйчел, глядя на вежливо-холодное лицо служащей.
Кирк наметил в коллекции три платья, в одном из них Рэйчел предстояло идти под венец.
Субботним днем Кирк оставил все свои дела и сопроводил Рэйчел в салон, где наблюдал за примеркой. В последнее время Кирк был к ней особенно внимателен.
— Это тебе очень к лицу, — сказал он, когда Рэйчел вышла из примерочной в длинном белом платье. — Кажется, будто этот наряд создан специально для самой лучшей невесты. Вышивка со стразами на корсете выглядит изысканно и очень дорого. Полагаю, все оценят эксклюзивность модели. Считаю, нам стоит пригласить на свадьбу самого лучшего фотографа. Многие престижные издания с удовольствием поместят твои фотографии. Уверен, ты не против обложки в «Вог».
Рэйчел посмотрела на себя в высокое — от пола до потолка — зеркало. При ярком освещении лицо ее казалось особенно бледным. Свадебное платье подчеркивало плавные линии фигуры и особую строгость лица.
Кирку она вдруг показалась очень красивой, более того, ее печальные глаза, которые, казалось, глядели куда-то вглубь, смотрели и не видели окружающие предметы, придавали облику Рэйчел особое очарование и загадочность. Дорогое свадебное платье для Рэйчел не было доказательством ее превосходства и состоятельности, как женщины. Она принимала всю эту суету вокруг своей особы, как некое ритуальное действие: скучное, обыденное, но необходимое.
Он не мог отвести от нее взгляда — так она изменилась. И дело было не только в особой роскоши платья. Рэйчел изменилась сама по себе, она изменилась так, как меняется девушка, с которой ты расстался, когда она была еще нескладным подростком, и встретился вновь, когда она расцвела первой своей хрупкой красотой молодой женщины.
Кирк вдруг перестал понимать, почему он так долго не замечал ее достоинств, почему завел связь с Донной, зачем нужна была ему Сесили. Боясь отказаться от чувственных удовольствий, он преувеличивал необходимость всех этих отношений. Зачем ему все остальные женщины, когда вот эта красавица совсем скоро станет его собственностью? Из-за своей глупости он чуть не потерял ее.
— Платье сидит на Рэйчел просто идеально. Эта модель приглянулась мисс Фолрайт, но она не оставила предоплату. Придется мне ей отказать, — сказал кутюрье, любовно оглядывая пенящийся кружевами подол. — Каролина Фолрайт, знаете, выходит замуж за мистера Куклина. Он из России, очень- очень богат, но манеры… Всегда торгуется, как будто он не в салоне одежды от-кутюр, а на своем русском базаре.
— Каролина Фолрайт? — будто очнувшись от сна, переспросила Рэйчел. — Пусть это платье достанется ей. Думаю, ей оно больше к лицу, — сказала она, скрываясь за дверью примерочной. Она была знакома с Кери и, как и многие, удивилась ее решению выйти замуж за иностранца, но лучащиеся счастьем глаза приятельницы убедили Рэйчел в том, что любовь не признает никаких границ.
— Но зачем? Как так?.. Почему вы отказываетесь от платья? — Кутюрье искренне огорчился.
Он только хотел набить цену, вот и обмолвился о Каролине Фолрайт. Многолетняя практика подсказывала ему, что в негласном соревновании каждая женщина мечтает подставить ножку другой. Но сегодня обычная тактика не сработала.
— Убедите свою невесту, — воззвал кутюрье к Кирку. — Это платье — настоящий шедевр. Зачем уступать его кому-то?..
Кирк лишь пожал плечами. Ему самому непонятно было поведение Рэйчел.
Они ушли, так и не сделав покупки.
— Хочешь прогуляться? — спросил Кирк, когда они вышли на улицу.
Она кивнула, предполагая, что Кирк попрощается с ней, но не тут-то было.
— Мне тоже хочется пройтись пешком, — сказал он.
