– Слишком опасно.
– Опасно? – переспросил Марк. Он был уверен, что Сергей не лжет. – Так же опасно как нарядиться римским центурионом на сегодняшний карнавал?
– А, ваш дикий приятель! – Сергей рассмеялся. – Надо полагать, ему здорово намяли бока. Ничего страшного. Это первый карнавал после того, как произошла смена масок. Только не вздумайте явиться в римских костюмах на действо в Вышеграде. Одними синяками не отделаетесь.
“Невероятно! Ты понял, что происходит? Они…” – торопливо зашептал голос.
“Заткнись!” – едва не выкрикнул Корвин. Карнавальная система Китежа его мало интересовала.
– Мне нужно знать, где скрывается Сергий Малугинский, – повторил он свое требование.
– Не могу. Извините, Марк, это не моя тайна.
– Этот человек – отец молодого Друза. Я приехал, чтобы его найти.
– Никому не говорите об этом.
– Что? – не понял Корвин.
– Никому не говорите, что Друз – сын Сергия Малугинского. Ради всего святого, молчите!
И молодой князь выбежал из спальни.
Почему не говорить? В чем опасность? Марк ничего не понял.
За окном стихал карнавал. Можно было, наконец, уснуть.
Глава IV
Катастрофа
Утром, выходя из комнаты, Марк вложил в кобуру, где прежде носил парализатор, бластер Друза. Кобура была маловата, и отполированная ладонью владельца рукоять высовывалась наружу. М-да… демонстративно разгуливать с бластером по усадьбе было как-то неловко. Тут Марк заметил небрежно брошенный на стул темный балахон Калиостро и парчовый тюрбан. Почему бы и нет? Утро после карнавала – почти продолжение карнавала. Марк облачился во вчерашний наряд, надел даже перстни, опоясался мечом, только маску оставил на комоде.
Нигде не было видно ни души, ни хозяев, ни слуг, казалось, усадьба вымерла. Полы в комнатах покрывал слой конфетти и жевательного серпантина. Даже на столе террасы лежала груда конфетти: кто- то небрежно сгреб ее ладонями, да так и оставил. В парке потрескивало и вспыхивало время от времени – многоразовые петарды выплевывали последние заряды огненного веселья.
На террасе в одиночестве сидела Лери и пила кофе. Скромный наряд – пестрая блуза и светлые брюки – выглядел по-домашнему простым.
– Скажи-ка, дорогая моя сестренка, что за дурацкая идея пришла вчера тебе в голову? Захотелось приключений? С князем Сергеем? – спросил Корвин вместе приветствия.
Друз, Лери и он сам, Корвин, – все вели себя на редкость нелепо. Флакк умчался, ничего не объяснив. Коллективное безумие. Говорят, чужая реконструкция может свести с ума.
– Неужели во время карнавала нельзя прогуляться по саду с кавалером? – тут же возмутилась Лери. – Разве не для этого существуют карнавалы?
– Этот – совсем для другого. Не путай с Неронией и ее реконструкцией Ренессанса. И потом, ты обидела Друза.
– Ему нравится ревновать меня. Его ревность – только маска, поверь.
– Не верю. Я бы тоже пришел в ярость, если б увидел, что моя невеста шепчется у фонтана с молодым обормотом.
– Марк, я пыталась вытянуть из Сергея информацию. Так что это был не флирт, а деловая встреча. Позволь себе наш князь лишнее, ты бы намял ему бока. В конце концов, мы явились сюда искать пропавшего человека. Отца Друза, если ты еще не забыл.
– В следующий раз сделай милость, информируй о своих деловых встречах жениха!
Лери, как все женщины, плохо переносила критику, но этот упрек Корвина ей пришлось вытерпеть. Она лишь сделала слабую попытку оправдаться:
– Я же не в спальню к нему пошла…
– Надеюсь, ты не дарила князю Сергею браслет?
– Нет. А что?
– На Китеже популярна пьеса, в которой юная красавица теряет на маскараде браслет, а ревнивый муж подсыпает яд в мороженое глупой жене.
– Друз меня угощал мороженым… Полчаса назад… – личико Лери испуганно вытянулось.
– Нет, тут простое совпадение, вряд ли Друз даже слышал название пьесы… – с напускным равнодушием проговорил Корвин.
– Он принес вазочку с разноцветными шариками. Клубника, карамель… И подарил браслет. – Лери вытащила из кармана массивный золотой обруч, усыпанный изумрудами. – Так себе браслетик. Но я восхитилась подарком совершенно искренне.
“Получается, что центурион все-таки читал “Маскарад”, – усмехнулся внутренний голос. – Ты не удивлен?”
“Прочел содержание в галанете, готовясь к экзамену по иностранной литературе”, – ответил подсказчику Марк. Но ответ его и самого не убедил, а внутренний голос беззвучно расхохотался.
Ладно, оставим Друза в покое. Другой вопрос: зачем Лери отправилась в парк? Действительно хотела что-то выведать? Или ею двигала жалость к Сергею? Любопытство? Кокетство? Или… Быть может, князь Сергей ей понравился куда больше, чем могло показаться со стороны?
“Здесь что-то затевается, – шептал ему голос предков. – Что-то очень опасное… будь настороже”.
“Никому не говори, что Друз – родственник Сергия Малугинского…”
Вот в чем дело. Вот зацепка.
– А… – простонала Лери и, схватившись за живот, согнулась пополам.
– Ты чего… – Марк растерялся.
Застыл на миг. Потом кинулся к сестре.
Лери издала еще один короткий стон, покачнулась и соскользнула со стула на пол.
“Мороженое”, – шепнул проклятый голос.
– Нет, невозможно!
Корвин приподнял Лери. Встряхнул. Голова ее безжизненно мотнулась из стороны в сторону. Он попытался нащупать пульс на шее и не сумел.
Лери на миг очнулась.
– Бо-ольно… – простонала девушка и судорожно вцепилась брату в плечо.
– Сейчас, сестренка, сейчас… Эй, кто-нибудь! Врача!
У Марка похолодело внутри. Он схватился за комбраслет. Пальцы изо всей силы сдавили контактный узор. Марку казалось, что браслет не работает.
“Нет! Нет!” – вопил, захлебываясь от ужаса, голос.
– Немедленно! На террасу врача…
И замолк. Лери вся тряслась. Марк только теперь сообразил, что трясется она от смеха. Сестренка уже сидела на полу, поджав ноги по-турецки, хохотала, силилась что-то сказать, но смех душил ее. Она лишь махала руками…
– Врача не надо, – буркнул Корвин в комбраслет. – Ложная тревога.
– А ты поверил! Ты ведь поверил! – выдавила Лери сквозь смех. – Вообразил, что Друз отравил меня.
“А ты, братец глупец”, – добавил голос.
“А ты сам?” – огрызнулся Марк.
Голос был уже совершенно спокоен. Чего нельзя было сказать о самом Корвине.
– Где сейчас Друз? – спросил юноша строго.
– Отправился в парк искать свой бластер.
– Оружие у меня, – не вдаваясь в подробности, сообщил Корвин. Ему хотелось сказать Лери какую- нибудь гадость, но он сдержался.
– Знаешь что… Не отдавай ему лучемет, – предложила она. – А то я все время боюсь, что Друз кого- нибудь пристрелит или что-нибудь сожжет.
