– Тогда верна теория ученого из Альбиона, что человек произошел от обезьян сам собою?
– Почти такая же глупость, как и сказка о Прометее…
– Почему же глупость? В каждой сказке есть маленький кусочек истины.
– Да, есть. Но только кусочек. Есть такая малость и в философской сказке об огне-разуме… [81] Чем больше огня, тем больше разума… Как ты думаешь, откуда взялся огонь-разум?
– Огонь-разум… – повторил Логос.
Богиня молчала. Поймет подсказку или нет младший братец?
Логос понял.
– Получается, что Прометей создал человека из обезьяны… А огонь и есть разум… То есть Прометей украл для человека разум…
– Ты догадливый, мой юный бог. Именно так. Путем генной инженерии Прометей присоединил гены богов к генам обезьян. Причем второпях, тайком. Остальные боги были против безумного проекта. Богов устраивал существующий мир. Они чувствовали себя на Земле в безопасности. Но тут появилось противное волосатое существо и захватило прекрасную планету. Кстати, второпях Прометей что-то там напутал с генами. Первые люди жили несколько столетий, потом срок их жизни все сокращался и сокращался. И, наконец, человек, вырастая, тут же начинал стареть. Но это не могло остановить расселение так называемых разумных тварей по планете. Боги пытались избавиться от людей с помощью потопа. Ничего не вышло. Творения Прометея оказались живучи. Они гибли последними. После тараканов.
– За это Юпитер покарал Прометея?
– Прометей сделал роковую ошибку. Титан сотворил двуногую тварь наобум, не посмотрев, на какой дичок прививает божественный разум. И дичок был не прост: обезьяны, от которых произошли все они, – богиня небрежно махнула рукой в сторону идущих по улице и сидящих за столиками «двуногих без перьев», – периодически воевали друг с другом. Не дрались, не ссорились, не мерились силами, а именно воевали. Одно племя нападало на другое, более слабое, и начинало его уничтожать. Всех подряд, самцов, самок, детенышей. Ну да ты знаешь об этом. Людские предки до сих пор живут в Африке, и когда люди наконец удосужились немного понаблюдать за своими «родичами», то поняли наконец, что же объединяет человечество с неразумными братьями. Война, мой братец, война… Как видишь, гены войны гораздо старше генов разума, к тому же генов чужеродных. За такие ошибки надо не только печень выклевывать, а привязывать к склоненным деревьям и раздирать на части, – с улыбкой проговорила Минерва. – Если обезьяны воевали изредка, то люди стали заниматься этим постоянно. Война стала
– Но с другой стороны разум роднит людей с богами.
– Да, после драки люди обычно вспоминают об этом. Но именно после драки, а не до.
– Так вот почему боги тысячу лет назад хотели уничтожить Рим.
– Именно. Боги надеялись остановить прогресс и погрузить мир в серую спячку. Но потом мы передумали и ввели так сказать прямое божественное правление. Однако, как видишь, из этого тоже ничего хорошего не вышло. Люди все равно продолжали воевать. И в конце концов обхитрили богов.
– Надо было отдать божественный разум дельфинам, – задумчиво проговорил Вер.
Минерва подала печами:
– Прометею показалось, что обезьяны больше похожи на богов. Внешне.
– Значит люди – незаконнорожденные дети богов? Боги – граждане Земли, а мы – презренные перегрины.
– Они, – поправила Логоса Минерва. – Ты – бог.
– Я отождествляю себя с людьми. Я – незаконнорожденный.
– Обидно так думать? – усмехнулась Минерва. – Куда приятнее считать себя возлюбленным чадом. Люди сочинили много сказок про то, что боги их любят. И про похищенный огонь, и про несправедливый гнев царя богов сказок навалом. Потом пошли сказки умнее. Философы стали заявлять: «Вселенная для богов и людей». Видишь, как ловко люди себя приравняли к богам. А некоторые даже решили, будто боги служат людям. Но до сих пор не могут объяснить, зачем люди понадобились богам.
– Чтобы кто-нибудь их любил… – прошептал Логос.
– Что?…
– Да, да, богам хотелось любви. Чтобы люди им молились, их почитали и любили…
– А потом истребили землю. Ведь только это люди и умеют делать. Сколько труда стоило богам сберечь Рим. Пришлось даже устранить любимца Юпитера Александра Македонского. Великий собрал огромное войско, построил тысячу кораблей, чтобы завоевать все побережье до Геркулесовых столбов. Городок на берегу Тибра был обречен. Но один укус малярийного комара, и владыка мира, объявивший себя сыном бога, исчез. А Рим остался… А теперь Риму угрожает новый завоеватель. Чингисхан.
– Боги его остановят?
– Боги? – переспросила Минерва со странной насмешкой в голосе. – А ты?…
– Я? – Логос растерялся. – Как-то не думал.
– Ты еще не научился думать и действовать как бог.
– Да… правда… Что я должен делать?
– Сражаться. Ты же бывший гладиатор. Ты должен сразиться с богом монголов Сульде. Ты должен уничтожить воплощение войны.
– А если…
– Никаких «если»! – прервала его Минерва. – Для богов не существует «если»… Твоя цель – Сульде.
Где теперь Трион?
Как найти Триона?
Чем занят Трион?
Как помешать Триону?
Может, чтобы найти Триона, надо сойти с ума? Или начать думать, как Трион. Но Элий не может думать, как Трион. Кто ответит на все вопросы, тому Элий пожалует сто тысяч. Он может подарить и миллион, он теперь богат. Эй, ребята, кто хочет заработать миллион?…
– Цезарь!
– Да, Трион, – отозвался Элий и разлепил глаза.
Кажется, он уснул, сидя в тени пальмы. А, пробудившись, увидел обступивших его троих гвардейцев. Они смотрели на Цезаря выжидательно. Наверняка задумали какую-нибудь подлянку: видно по глазам.
– Неужто Трион в Нисибисе? – изумился Неофрон.
Элий отрицательно покачал головой. Неофрон подмигнул Титу.
– У меня дело к тебе, Цезарь.
– О чем ты? – Элий готов был вновь погрузиться в лабиринт неразрешимых загадок Триона. Преторианец ему мешал.
– Если начнется заварушка, ты будешь драться вместе с нами? – нагло скаля зубы, спросил Неофрон.
– Разумеется. – Элий перевел взгляд с одного гвардейца на другого, уже понимая, к чему клонит Неофрон.
– Мы верим тебе, Цезарь, ты отличный боец, – воскликнул Неофрон с преувеличенным восторгом, то ли нагло льстя, то ли еще наглее издеваясь. – Однако бой – не гладиаторский поединок. Нам бы хотелось убедиться, что ты можешь сражаться, Цезарь. Исключительно заботясь о твоей безопасности, мы предлагаем испытание. Оружие будет тупым…
– Можно взять и боевое, – перебил Элий. – Для наглядности.
– Нет, нет, – запротестовал Камилл. – Боевым я не смогу сражаться – буду думать, как бы не ранить тебя, Цезарь… и не будет… так сказать, точности…
– Мне все равно, – оборвал его Элий. Гвардейцы решили устроить маленький спектакль с его участием, хотят позабавиться. Над калекой легко подшутить. Пусть шутят. Элий понимает толк в шутках.
