Серьезно раненный Мариус, ослабев от потери крови, едва держался на ногах. Оказавшись лицом к лицу с восемью вооруженными мужчинами, он решил не сдаваться и заставить их дорого заплатить за свою жизнь.
Напрасно Кармен просила пощады! Напрасно бросилась она на колени перед отцом, умоляя его смягчиться. Испанец в ответ лишь разразился злым хохотом, более оскорбительным, чем пощечина. Резко оттолкнув дочь здоровой рукой, он приказал тоном, не терпящим возражений:
— Эй вы, там, исполняйте приказание!
Первым бросился негр Сципион, гигант ростом в шесть футов[118], будто высеченный из единого куска черного дерева. Его лицо с приплюснутым носом выражало крайнюю жестокость.
— Лапы прочь, черномазый! — закричал Мариус. — Прочь лапы, а то убью!
Негр по-звериному зарычал, физиономия перекосилась. Рассчитывая на легкую победу, он вытянул вперед когтистые лапы. Мгновенно собрав последние силы, матрос шарахнул его со всего размаху скамейкой. Удар был так силен, что она разлетелась на мелкие куски. У негра, как от удара топором, подкосились ноги, и он рухнул в лужу собственной крови.
Обессилев, Мариус закачался и, чтобы не упасть, схватился за штору. Кармен попыталась загородить его своим телом. Все это не заняло и нескольких секунд.
— Ко мне! Ко мне, Браво… — слабым голосом позвал Мариус. Огромный пес обвел злобными глазами вооруженных людей, как бы ища врага, свирепо зарычал и прыгнул на негров, мигом прокусив одному ногу до кости. Тут же пес набросился на второго и опрокинул его. Но удар лезвия заставил пса отпустить жертву.
Подстрекаемые криком хозяина: «Убей!.. Убей!..» — негры, выхватив сабли, налетели на пса. Кармен не могла оказать им сопротивление — сбив и ее с ног, обезумевшие мерзавцы стали пинать и бить сеньориту.
Но тут в приоткрытую дверь просунулась направляемая невидимой рукой винтовка. Вспышка. Оглушительный выстрел. Один из нападающих свалился на тело Сципиона. Раздались еще два выстрела, на этот раз более сухие и не такие громкие. К Мариусу бросился мужчина с еще дымящимся револьвером в руке.
— Ей-ей! — сказал он радостно. — Кажется, мы пришли вовремя.
— Вот так-та?к! Это же дорогой капитан Роберто, — произнес провансалец, глубоко вздыхая. — Здо?рово сработано!
За капитаном в комнату ворвался десяток солдат с примкнутыми к винтовкам штыками.
Пятеро нападавших, не то мертвые, не то серьезно раненные, лежали уже на полу. Оставшиеся трое при виде солдат улизнули, забыв о хозяине. Дон Маноэль остался один в окружении врагов.
Заметив, что Кармен никак не может встать, молодой офицер подал руку, мягко спросив:
— Надеюсь, сеньорита, вы не ранены?
— Нет, мой друг, нет… Но мне стыдно и страшно… Уведите меня отсюда! Уведите!..
Солдаты, направив штыки на полковника, ждали приказания своего командира.
— Убрать оружие! — скомандовал молодой офицер.
Затем, вскинув руку к шляпе, он с достоинством обратился к дону Маноэлю:
— Полковник, вы свободны…
Тот, всем видом выказывая пренебрежение, высокомерно ответил:
— В отличие от вас я офицер не армии негодяя, наглеца и бандита. Сила на вашей стороне… Я не хочу быть вам обязанным свободой. Пусть головорезы меня прикончат! Для меня лучше быть убитым, чем стать вашим должником. Это оскорбительно.
Капитан, верный долгу, не счел возможным возразить обезумевшему глупцу. Понимая, что гибель ему не грозит, полковник остался в комнате.
Собака не отходила от умирающих, сейчас она поднялась, обнюхала вновь пришедших, признала в них друзей и с жалобным повизгиванием улеглась у ног Мариуса. Матрос заметил, что пес ранен, возможно даже опасно. Погладив Браво по голове, он заговорил с ним как со все понимающим человеком:
— Здорово нас покорежили, друг!.. Никуда мы с тобой не годимся!
Не обращая больше внимания на полковника Агилара, ругавшегося в пространство, капитан обратился к Кармен в ожидании приказаний. Но, еще не придя в себя, девушка лишь повторяла:
— Уйдем отсюда!.. Умоляю, уйдем!.. В первую очередь уведите Мариуса!.. Любой ценой уведите его отсюда!.. Его жизнь в опасности… Вы же видите…
— Вы можете идти, матрос? — спросил офицер.
— Попробую, капитан.
— Впрочем, вот мои люди. Если нужно, они понесут вас.
Офицер и девушка быстрым шагом направились к выходу из комнаты, наполненной дымом пороха. Однако дон Маноэль и тут не удержался от издевок:
— Моя дочь удаляется в компании разбойников… Донья Кармен, которая не достойна своего имени, идет на сговор с врагами отца и родины… Что ж, пусть будет так!.. Уходите!.. Уходите все, мерзавцы, канальи, грабители, бандиты!.. Напрасно вы меня щадите… Я отомщу так, как вы этого заслуживаете.
В передней Кармен, едва держась на ногах, схватила капитана за руку и встревоженно спросила:
— А Долорес?.. Фрикет?.. Пабло?..
— Мы обшарили все окрестности. Никаких результатов, — с грустью ответил Роберто.
— Вы ничего не нашли?
— Ничего! Ни малейшего следа! Тогда-то я и решил вернуться сюда за собакой маленького Пабло.
— А это мысль… Пожалуй, это единственный шанс на успех.
— Она уже помогла спасти храброго Мариуса.
— Нет, капитан, это вы храбрый и — слово тулонца! — можете на меня рассчитывать! — вставил моряк, выбравшись за ними.
— Действительно, — сказала Кармен, не ответив на сей раз провансальцу, — этим собакам нет равных, когда нужно идти по следу Пес наверняка отыщет своего маленького хозяина. Да где же он? Браво!.. Ко мне, песик!.. Браво!
Из зарослей донесся жалобный стон. Собака, с трудом пробравшись через кусты, хромая, подошла к Кармен. Девушка погладила ее, провела рукой по боку и почувствовала, что псина измазана чем-то теплым и липким.
— Боже мой! Браво, кажется, в крови.
Собака облизнула ей руку и снова заскулила. Тогда Кармен вспомнила, что, когда Браво защищал Мариуса, его ударили ножом. Она вздрогнула при мысли, что храбрый пес, ставший их единственной надеждой, может погибнуть.
Солдаты с капитаном во главе и сеньорита уже подходили к огневой точке. Собака до этого все время скулила, а сейчас заволновалась. Она стала принюхиваться, тыкаться носом в сучья, иногда даже покусывать их, как настоящая ищейка. Кармен, знаток псовой охоты, подбадривала, приговаривая.
— Ищи, Браво!.. Ищи здесь!.. Это Пабло, твой маленький хозяин! Пабло! Ищи Пабло!
Услышав имя мальчика, ищейка нежно взвизгнула и, несмотря на боль, бросилась вперед.
— Она взяла след, — радостно воскликнула Кармен. — Мы должны лишь идти за ней.
Все, однако, оказалось не столь просто. Фанатики, утаскивая девушек и ребенка, действовали среди бела дня, что давало им возможность выбирать дорогу через кустарник. А Кармен и солдаты шли ночью. Да к тому же тащили оружие, снаряжение и несли Мариуса — тот был слишком слаб, чтобы идти. Матрос ворчал, ругался, отбивался. Было и смешно и трогательно слышать голос провансальца с его акцентом в кубинской сельве.
— Дьявол вас подери!.. Оставьте меня здесь! Мои старые кости уже не отремонтируешь!
Солдаты не обращали внимания на его мольбы, а капитан твердо заявил:
