— Нет, передай все Стивену Шапиро, он — от Стэна Хермана. Предоставь ему двухмесячные льготы и привилегии, а затем открывай доступ для всех.
Латхам заглянул через плечо своего партнера в парк сквозь маленькое окошечко.
— Скажи Стивену, чтобы нашел меня в «Броад-Бич» в конце недели. А сейчас я собираюсь в Малибу.
— У меня готов «Боинг».
— Нет, не беспокойся, я не хочу шокировать. Доберусь при помощи МГМ. Никогда раньше не пользовался услугами этой фирмы, заодно и проверю, все ли так хорошо, как обещают в рекламе. Да, закажи мне комнату, Эмма Гиннес поедет со мной.
Распоряжаясь таким образом, Латхам не видел ничего особенного в том, что он отдает их Хаверсу, словно слуге. В империи Латхама все были лишь слугами, невзирая на громкие должностные титулы.
— Когда мы будем приступать ко второй фазе сделки «Космос»?
Латхам поудобнее устроился в кресле, осмотрел безупречную сорочку, еще раз прошелся придирчивым взглядом по пиджаку, выискивая хоть какой-нибудь намек на пылинку. Затем повернулся во вращающемся кресле направо, потом налево. Осмотрел себя в зеркале под китайской рамой. Да, все выглядит у него хорошо. Даже он сам. Вот только загар стал бледнеть. Ну ничего, к концу недели он исправит это упущение.
— Да, вторая фаза «Космос». Осиное гнездо. — Он поиграл длинными тонкими пальцами, глубоко вздохнул. Да, пожалуй, одеколон «Наваждение» из коллекции Кэлвина Клейна — не лучший выбор. С ним придется расстаться: этот аромат эротичен до болезненности. Надо вернуться к привычному запаху «Ройял яхт» — это, несомненно, будет единственно верным решением.
— Мы уже почти перекрыли Каньон, скупив там земли. Это было нетрудно. Пять миллионов долларов, шестьсот акров. Старый хрыч хотел заложить в контракт кое-какую неизменяемую статью. Но взамен выбил себе только лишних полмиллиона долларов. — Харвес хорошо разбирается в человеческих слабостях и тут он лишний раз убедился в неотразимой силе наличных…
— А рядом уже земля Алабамы… — произнес Латхам с отстраненным, выражением лица.
— Да, интересно, что он сделает, когда узнает, что рядом с ним будет построена киностудия?
Латхам сглотнул, как если бы только сейчас до него дошла вся грандиозность его замыслов. Он собирался построить совершенно новую киностудию «Космос», оснащенную по последнему слову техники, прямо в сердце холмов Малибу. Знаменитая торговая марка «Космоса» — вращающийся земной шар на фоне сверкающей звездами вселенной будет жить и дальше. Он построит студию на земле, купленной за гроши. А почти миллиард долларов, который он выручит за нынешнюю студию «Космос» в графстве Лос- Анджелес, он предоставит правительству Соединенных Штатов в качестве займа. Это будет сделка века! Когда он думал об этом, в нем все пело от восторга.
Одно было ясно как день: когда Бен Алабама узнает, что Дик Латхам собирается так бесцеремонно обойтись с его обожаемой природой, он просто пролетит сквозь крышу от бессильной ярости.
— Этого не может быть!
— Но было!
— И что, прямо перед всеми?!
— Да, я стояла как раз рядом. Там была и Дженифер, спроси ее!
— Боже мой!.. Я с трудом могу поверить, что такое вообще возможно. Но это круто! Это просто невероятно!
— А он ей и говорит… Я точно не помню его слов, но смысл такой, что она сделала ему самое непрофессиональное предложение и что она нарядилась как драное чучело!
— А что на ней было?
— Ну, этот ужасный тюль, знаешь, как у балетных танцоров; преогромный желтый пояс с бабочками- бантиками и ботинки Алисы в Стране Чудес. Она выглядела как сестра Золушки — толстая и некрасивая. Ну ты же сама знаешь, как кошмарно Эмма одевается!
— А что она сказала?
— Да ничего! Она молча убежала. Этот красавчик просто уничтожил ее. Это было как в кино.
— Я просто не знаю, что делать. Может, спрятаться? Ведь она войдет и поймет, что мы все знаем!
Аманда уже успела им рассказать, что было в Англии, когда она еще работала вместе с Эммой в журнале «Класс». Эмма тогда была непробиваема. Они ничего не могли с ней поделать, а всем известно, как мастерски англичане могут извести человека словечками. Эмма появилась откуда-то с севера из местечка Джойси и сменила свое имя с Дорен на Эмму Гиннес. Она стала брать специальные уроки дикции, чтобы убрать страшный сельский акцент. Аманда рассказывала, что в это время все были безжалостны к ней. Они раскопали, что Эмма пробивала свой путь наверх, начав с работы в каком-то заштатном пригородном журнальчике. И это стало предметом их многолетних шуток в ее адрес. Они звали ее «Сельским развлечелием», по названию журнала.
Саманта Дюпон и Мэри Полк рассмеялись мелким смешком, смешали цветные карандаши, плакатики и транспаранты и пустые кофейные чашки на своих столах. Во время перерыва на обед атмосфера в журнале «Нью селебрити» мгновенно менялась в лучшую сторону. Саманта, возглавлявшая отдел художественной прозы, лично присутствовала на том памятном вечере в театре Джуллиарда, когда их ненавистный босс была буквально размазана и уничтожена молодым актером. И она приберегала самые пикантные подробности на закуску, желая помучить остальных ожиданием. Она продолжала свой рассказ:
— Как бы там ни было, но Эмма терпела все это в течение нескольких лет. Никогда не протестовала, не устраивала истерик, не плакала — просто принимала все унижения и оскорбления и молча проглатывала их. Аманда рассказала, как Виктория Брокэм обычно спрашивала у Эммы, что подумает о той или иной проблеме рабочий класс. Ну, типа: «Как рабочие отреагируют на это, Эмма, ведь вы у нас эксперт в этом. Так как они к этому отнесутся?» Ее коллеги любили выставлять банки с пивом «Гиннес» на видное место и смеялись своей шутке. Они были жестокими, потому что Эмма Гиннес и тогда была такой же, как и сейчас, здесь — неуклюжей, толстой, бесцеремонной и подлой. И вот однажды хозяином журнала стал кто-то другой, и они с удивлением обнаружили, что Эмма Гиннес назначена главным редактором, — сообщила Саманта.
Очарование рассказа поблекло. На всех присутствующих словно набежала тень.
Аманда рассказывала, что Эмма тайком записывала на пленку неодобрительные отзывы Виктории Брокэм о новом хозяине. И дала ему послушать. Виктория посмеивалась над его акцентом или мимикой. Так говорит Аманда А как оказалось, люди в верхах очень чувствительны к такого рода насмешкам.
— И их всех уволили?
— Да, именно так все и было.
Повисла неловкая, напряженная тишина. Прошло уже три недели с того момента, как Дик Латхам нанял Эмму Гиннес для спасения пошатнувшегося журнала, И три недели, как Саманта и Мэри все еще продолжали работать в этом журнале. Но они, конечно, не предполагали проработать здесь до самой пенсии. Они работали в последнем издании журнала, выпускаемого в традиционном стиле. Журнал «Нью селебрити» был зачат, но никто из его работников не мог с уверенностью сказать, что жизнь действительно зародилась в нем. Две подружки попытались воспрянуть духом.
— Так что там с разгромом под Джуллиардом?
— А как звали того парня?
— Тони Валентино Он стоящий парень. В первый раз Эмма проявила настоящий вкус. Он был просто великолепен, но, по правде говоря, я не любительница одних мускулов.
— Боже! Мы должны что-нибудь сделать для него. Я представляю, как он себя чувствовал… Ну, когда речь пошла о женитьбе…
Снова зазвучал смех, но ненадолго.
— Кто и на ком женится? — спросила Эмма Гиннес, входя в комнату.
Подчеркнутая правильность ее произношения звучала даже более зловеще и угрожающе, чем угроза в ее голосе. Эмма остановилась на пороге, глаза осматривали комнату в поисках предательства, инакомыслия или оскорбления величества. Мэри Полк, чья жизнь была в служении моде, дважды поморщилась. В первый раз потому, что внезапно появилась их нелюбимая начальница, над которой они как раз насмехались. А второй раз — при виде одежды, что была на Эмме Гиннес. Ужасная красная юбка в паре с жакетом и такой же шляпой выглядели просто невероятно уродливо в комплекте.
