– Тихо! – Вова рукой остановил Ефима.
– Что такое? – прошептал опешивший Ефим. Вова был не на шутку серьезен.
– Вороны, – в ответ прошептал Володя.
– Думаешь, падаль? – догадался Ефим.
– А что ещё?
– Ясно, – Ефим достал на всякий случай стрелу и вложил её удобно в руку.
(Лук он всегда натягивал перед выходом.)
– Видишь, они – то взлетают, то – вниз прыгают? – шептал Вова, сжимая рогатину. – Что-то их там, внизу, спугивает.
– Думаешь, Миша?
– Думаю! Больше некому. Так бы все внизу сидели. А они по соснам. И, слышь, как орут.
– Слышу, – глухой бы услышал.
– Потихоньку подойдем к обрыву, – Володя сбрасывал понягу. – Топор не забудь.
– Не забуду, – прошептал Ефим, скинув осторожно и свою ношу.
Пригнувшись, парни потихоньку стали приближаться к обрыву над загибом реки.
К краю обрыва они подкрадывались бесшумно, в полном напряжении и готовности ко всему, оглядываясь и явственно слыша внизу (не смотря на шум переката) ворчание зверя.
Знаками Володя показал, что это медведь, ещё не видя зверя.
Показал бы он такие знаки в другое время и в другой обстановке, Ефим в жизни бы не догадался, что речь идет о косолапом, а тут махом понял. Да он и сам знал, что это медведь – можно было не показывать. «По закону жанра!» – пронеслось в голове. «Как заказывали!» – промелькнуло в другой голове. И они взглядами поняли друг друга… и непроизвольно улыбнулись. Ефим пожал плечами. Вова немного развел рукой (развел бы и другой, да копьё-рогатина мешала).
Подползли к краю обрыва.
Внизу, на изгибе, на довольно широком наносе гальки медведь рвал какую-то оранжевую падаль, упершись в неё передними лапами.
Ефим поморщился, видя, как тянутся кишки из живота жертвы.
Вороны орали вокруг на деревьях и боком-боком скакали вокруг Мишкиной трапезы, пытаясь стащить кусочки. Медведь на них не обращал внимания, он рвал плоть и урчал. В какой-то момент, он перевернул «падаль». И сразу стало видно, что это человек в оранжевом спасательном жилете. Не понимая, что и зачем они делают, друзья, как по команде, не сговариваясь, соскочили, встав в полный рост, замахали руками и, что было сил, заорали!
Медведь от неожиданности отпрыгнул к реке.
Слыша крики, но, ещё пока не видя людей, он, на всякий случай, заревел.
Ефим с Володей, скинули с себя рубахи и принялись ими махать, чтобы напугать зверя, не прекращая кричать.
Медведь понял, откуда доносятся звуки, увидел людей и замер.
– Сейчас, если сука на нас полезет, стреляй в него, и ломимся вон к той сосне! – Вова показал на дерево, метрах в двадцати позади.
Ефим кинул взгляд на сосну – надо ещё умудриться на неё залесть. Но, благо, одиноко стоящие сосны, как правила ветвистые – это не была исключением. Вопрос: успеют ли оба вскарабкаться?
Вова, как услышал его мысли:
– Ломись первым, только лук не бросай. Если что, стрелами его нашпигуй! Успеем! Не ссы!
«Я и не ссу!» – успел подумать Ефим.
Медведь дернулся вперед, но тут же остановился и запрыгал на месте на всех своих четырех костях, недовольно ворча… как скотина!
– Пошел на хуй! – Орал Вова, размахивая рубахой. – Ломись, ублюдок! Урою, Кабан!
– О-па! Лошадь! – Вторил ему Ефим, отодвинувшись на метр от Володи в сторону, чтобы медведь понял, что их двое, а не единое большое, но одинокое перед ним орет.
Это сработало! Медведь увидел двух претендентов на его обед… и решил рокироваться – лето, жратвы много, кому надо на этих придурков нарываться? И поворчав для профилактики, он, оглядываясь, убрался в верх по реке, туда, откуда пришли парни.
– Хреново дело, – глядя ему в след, оценил Вова.
– Почему?
– За поворотом его видно не будет.
– Гоним его, пока мы на обрыве. А то, тоже поднимется, когда мы будем внизу – и тогда хер нам, а не сосёнка.
– Правильно! Погнали!
Парни погнали медведя, удаляясь, тем не менее, от спасительного дерева. Но выбора не было.
Хорошо, что Миша набирал ход, чувствуя, видя и слыша, что эти двое не унимаются.
Хотя затея была идиотская, конечно. Но выбора-то не было!
Осторожно, не нарываясь, мужики отогнали зверя, аж на ту сторону «старой» речушки, и, постояв и поорав ещё некоторое время на обрыве, дождавшись, чтобы медведь подальше ушел, они, тоже непрерывно оглядываясь, заспешили обратно к повороту реки, к трупу человека в спасательном жилете.
Вороны за это время облепили труп, как мухи, только большие и черные, жадные, жирные твари.
Прихватив по пути сброшенную поклажу, остановившись на обрыве и глядя вниз на ворон, они на секунду задумались.
– Не в кайф спускаться вниз обоим! Если этот хрен сверху на нас рухнет – жди беды! Что делать будем? – Володя всматривался в даль, откуда мог появиться Миша.
– Эта сука – людоед! – сказал Ефим. – Видел, с каким смаком он жрал? Говорят, что если раз…
– Да херня это всё! – перебил его Вова. – Если даже ни разу не жрал – нападет, фамилию не спросит.
– А этот жрал!
– Этот – жрал! Тем более! Что делать? Жги костер – я спускаюсь!
– Один что ли? А если он из-за поворота?…
– А что ты предлагаешь? – Вова был, как камень – таким его Ефим ещё не видел. – Там, внизу, поворот дальше просматривается. Если что – я на обрыв ломанусь.
– Легко сказать – обрыв-то не маленький! Ломанется он…
– А что ты предлагаешь?
– Вместе пойдем! Если что – хуяриться вместе будем!
Вова посмотрел исподлобья.
Ефим покачал топором.
– Пошли! – согласился Вова.
И они вдвоем, скинув свои баулы вниз, скользя по склону, спустились к реке.
Вороны разлетелись на деревья, не переставая орать!
Деревья эти были сухие и хилые – захочешь, не залезешь, так что, как возможность спасения они даже не рассматривались. Но для ворон… А чего им – воронам-дурам?!
– Ни-Хе-Ра он его покушал! – Вова стоял над трупом.
Ефим блевал в двух метрах от него в реку. Потом умылся.
– Извиняюсь – не привык юниор, – Ефим подошел к трупу.
– Бывает, – не обращая внимания на его слова, ответил Вова.
– Откуда он? – Ефим старался не смотреть на разорванного человека.
– А вон – посмотри, – Володя ткнул пальцем на образовавшуюся от снесенных рекой деревьев заводь.
Там, среди стволов, торчал нос затонувшей байдарки.
– Иди, посмотри, может ещё на плаву.
Ефим побежал к байдарке.
Довольно легко (с перепугу) вытянул её из воды, перевернул, выливая воду и осмотрел, не переставая
