себя спускающимся по эскалатору в станцию метро: вот я подошел к краю платформы, посмотрел вниз на рельсы…
Потом все исчезло – на меня по-прежнему смотрели ее пытливые глаза с застывшим оттенком какого-то далекого переживания.
– Вам сюда поставить? – услышал я сбоку далекий, словно пробившийся сквозь пелену облаков голос.
Я обернулся: возле столика стояла девушка в переднике, в руках она держала поднос с бокалом пива.
– Корона ноль пять, – чуть иронично напомнила официантка.
– А, ну да, да… – кивнул я.
Она поставила бокал на стол и ушла. Я посмотрел на Лизу.
– Знаешь, – сказал я, – мне померещилось, будто я только что побывал у тебя внутри. Точнее – внутри твоего мира. А потом вернулся.
– Похоже, так и было, – вскинув брови, медленно проговорила она. – Только, кажется, в мой вагон метро ты не успел войти. Или не захотел.
– Может, я просто не нашел его?
Две-три секунды она продолжала внимательно смотреть на меня, словно тщательно выискивая и запоминая все мои черты, затем несколько театрально покачала головой. Мне показалось, что мы оба после невнятного и сумасбродного полета приземлились на хорошо знакомую утоптанную землю аэродрома.
– Заказать тебе что-нибудь? – спросил я.
– Нет, спасибо, я не хочу, – с серьезной сосредоточенностью сказала она. – К тому же мне скоро придется отправиться по своим очень многим неотложным делам.
Я почувствовал, что она начала закрываться. Я даже слышал, как вдалеке захлопывались поочередно все ее двери, а затем захлопнулась последняя, и голос в динамике объявил, что поезд отправляется дальше, и на следующей станции будет очередная остановка.
– Слушай, какой у тебя номер телефона? – спросил я.
– Во-первых, у меня его нет. А во-вторых, не стоит оставлять вчерашние следы себя в моем будущем.
– Как ты сказала?
Сощурившись, Лиза смотрела куда-то вперед, за мое плечо.
– Это не тебя молодой человек там ищет? – вновь заулыбавшись, спросила она.
Я обернулся и увидел стоящего возле входных дверей Антона. Он крутил головой, оглядывал посетителей. Я помахал ему, но он меня не заметил.
– Это мой друг, – радостно сказал я Лизе. – Кстати, самый счастливый человек на свете! Подожди, я сейчас…
Я встал, мне показалось, что Лиза согласно кивнула. Но, видимо, только показалось. Пока я здоровался с Антоном, жал ему руку и объяснял, почему не отвечал на звонки (пришлось вытаскивать из кармана мобильный и рассматривать табло, где отпечаталось несколько его звонков, которые я почему-то не слышал), Лиза о чем-то быстро переговорила с подошедшей официанткой, дала ей деньги и встала из-за столика. Она забросила сумочку на плечо и прошла мимо нас с задумчиво поднятыми бровями, бросив на меня лишь короткий взгляд, который можно было бы перевести так: «Хм… ну вот как, видишь?» Выйдя на улицу, она быстро повернула направо и исчезла. Антон проводил ее медленным недолгим взглядом.
– Странно… – сказал он, то ли не додумав, то ли не закончив вопрос.
Мы сели за оставленный Лизой стол, на котором стояли мой нетронутый бокал и ее выпитый и лежал оставленный ею журнал «Смена». Растерянно улыбаясь и не глядя на Антона, я сказал:
– Ну что, как дела? Рассказывай…
– Мне показалось, вы давно знаете друг друга, – неожиданно произнес Антон.
Я посмотрел на него.
– Почему?
– Так бывает, люди как-то выделяются своей близостью друг к другу. И сразу угадываешь, что вот эти двое знакомы.
– Вероятно, это не мой случай, – пожал я плечами. – Ты когда уезжаешь?
– Завтра. Уже получил визу, заказал проживание в гостинице с курсами китайского языка в одном маленьком городке под Пекином. Сначала на полгода, а там посмотрим.
– Не жалеешь?
– Позже, наверное, пожалел бы. Найду работу, поживу год, два. Хочешь со мной? Приезжай, тебе, похоже, тоже надо изменить свою жизнь.
– Поменяться?
– Нет, человек не меняется, я думаю. Он может только подниматься или опускаться нравственно. А мы принимаем эти подъемы или спады за перемены.
– Антон, а ты не видел случайно один фильм… – я, как смог, пересказал ему содержание рассказа Лизы о французском фильме, в котором главную героиню в один очень ответственный и важный, и может быть, самый важный момент жизни главный герой зовет Элизабет.
– Это «Ночные воришки», – сказал Антон.
– «Ночные воришки»? Точно?
– Да. Старый французский фильм. Восьмидесятых, что ли, годов. Он у меня дома есть, от сестры старшей остался, на кассете.
– Не дашь посмотреть?
– Тебе когда нужно? Сейчас?
– Да ладно, – я махнул рукой. – Это потом, вообще… А о чем он?
– Там парень и девушка любили друг друга. Ночью они обворовали какого-то богатея…
– Ладно, – вновь махнул я рукой. – Слушай, а зачем ты со мной встретился?
Антон с улыбкой покачал головой:
– Да сам не знаю. Может, для того, что это вот рассказать?
– Так вот какое у тебя задание, счастливый ты человек! – откинувшись на стуле, я рассмеялся.
– Счастливый человек, – тоже почти смеясь, смотрел на меня черными глазами, Антон, – это ты меня так называешь?
– Тебя, да. Ты показался мне – тогда, когда окно ставил в квартире – таким счастливым!
– Знаешь, я совсем не знал, когда шел сюда, зачем я нужен тебе, а ты мне! – говорил Антон. – Честное слово, не знал. Просто хотелось встретиться перед отъездом. Ты прав, я ведь действительно какой-то жутко счастливый. Часто счастливый… даже много, слишком… Вообще, мне кажется, все счастливые должны обязательно делиться с несчастливыми.
– По справедливости? Взять все и поделить? – смеялся я.
– Слушай, она что, ушла и не оставила никаких следов?
– Никаких, кроме этого журнала, – я взял со столика «Смену». – Когда я спросил телефон, она сказала… как же она сказала? Типа… не нужно пытаться наследить в будущем, пока сам туда не заявился… Или что- то вроде того.
– Это ерунда. Она просто не верит в человеческую волю.
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Ну, есть такие люди, которые не считают, что человеку надо упорно добиваться всего, чего желается. Они думают, что если тебе предопределено что-то твое, именно для тебя, то это все равно произойдет. Надо только прислушиваться к окружающей жизни, чтобы это случилось.
– Ты хочешь сказать, она не дала мне телефон, потому что хотела проверить, суждено нам на самом деле встретиться или нет? Астрологично как-то, скучно! – сам не знаю почему смеялся я.
Антон взял журнал в руки, полистал его:
– Может, здесь есть тот след, который она из будущего оставила в твоем прошлом?
Вместе с Антоном мы спустились в метро. Я долго жал ему руку, наконец он сел в вагон и уехал. Я стоял на перроне, смотрел на входящих и выходящих из вагонов людей. Смотрел, как они с безличными лицами усаживаются на сиденья, смотрят сквозь меня, как отъезжают. Что-то было
