долю секунды я понял, что нахожусь в каком-то странном текучем мире. Образы перед взором плавно трансформировались и перетекали из одного в другой, и вся эта свистопляска несла некий скрытый посыл. Я попробовал сосредоточиться на сменяющих друг друга кадрах, и они послушно замедлились, наполнив действо глубоким смыслом.
Я увидел базу, какой она была тысячелетия назад: на треть выше, со сверкающими хитиновыми куполами, прозрачными и чистыми, с густыми зарослями вокруг скальной гряды. Люки ангара были открыты и из них то и дело выныривали юркие летательные аппараты, слегка напоминавшие наши глайдеры и штурмовики, но более экзотические на вид — этакая эклектичная смесь, казалось бы, несовместимых материалов. Камень здесь соседствовал с вездесущим хитином, и тускло отсвечивающими металлическими вставками, скорее всего, железными. За 'глайдерами' тянулись шлейфы ионизированного воздуха, по днищам пробегали характерные голубоватые искры, выдававшие работу антигравов. Затем невидимый оператор взмыл над скалами, выдал панорамный вид сверху, и стремительно нырнул в один из люков. Покружился по ангару, позволив рассмотреть ровные ряды атмосферной и наземной техники, и углубился в тоннель, тот самый, по которому мы недавно шли. Навстречу ему начали попадаться какие-то прямоходящие существа, но рассмотреть их не удалось: как только они попадали в объектив, воздух вокруг них начинал плыть и искажать картину, совсем как марево в жару. Единственное, что можно было утверждать уверенно — существа антропоморфны, то есть у них по две руки и ноги и одна голова. Более мелкие детали разобрать было решительно невозможно.
Преодолев плавно изгибающийся коридор, 'оператор' оказался в обширнейшем помещении, залитом ярчайшим светом. Я сразу сообразил, что сейчас мне показывают оранжерею: ничем иным объяснить присутствие теплиц и объемистых чанов с питательными культурами объяснить было невозможно. К стыду своему, ни одно из растений я не узнал. В емкостях буйствовала какая-то зелень, больше напоминавшая мочалку или бороду водяного, чем представителей водной флоры. На огороженных же участках с микроклиматом и вовсе ютились трудно поддающиеся описанию комья, скрученные в жгуты вьюны и шары типа перекати-поля самых ярких кислотных оттенков. Ничего подобного я раньше не встречал. Услужливый 'оператор' поднялся почти к самому потолку, завис на мгновение, зафиксировав общий план, и спикировал к дальнему краю здешней 'полянки'. В этой части оранжереи располагались обыкновенные грядки, засаженные ничем не примечательной растительностью. Чего здесь только не было! И деревья всех видов, встречающиеся на планете, и кусты, и трава, и даже камыши и ряска на поверхности миниатюрного пруда. Предоставив мне возможность полюбоваться этим ботаническим раем, 'оператор' спикировал к провалу туннеля, ведущего прочь от оранжереи, и в этот момент меня вышвырнуло из видении, мягкой волной вышибив дух.
Очнулся мгновенно. Осознал, что стою на коленях посреди туннеля и машинально трясу головой, словно пытаюсь вытряхнуть из ушей вату. Постаравшись взять себя в руки, я поднялся на дрожащих как после предельной нагрузки ногах и привалился к стене. Встретился взглядом с доком.
— Не переживайте, первый раз у всех так, — заверил меня ученый. — Вон ваш сержант тоже как мышь лабораторная. Дрожит и понять не может, что стряслось.
Надо сказать, тут док не преувеличил — Марк все еще не пришел в себя и был больше похож на сомнамбулу, чем на человека.
— Кстати, что вы видели? — поинтересовался доктор. — Если не секрет, конечно.
— Базу в прошлом, — выдохнул я, снова погрузившись в видение. Однако на этот раз имел место процесс контролируемый — я просто вызвал образ из памяти. — И вы были правы, это действительно ангар с техникой. А вы разве не это видели?
— Это же, — подтвердил ученый. — Только я деталей не смог разглядеть. Все в виде расплывчатых силуэтов. Общие очертания узнаваемые, не более. Все, кто со мной были, описывали похожую картину.
— Я только существ рассмотреть не смог, они как в дымке были. А базу в подробностях показали. И 'глайдеры' с оранжереей. Кстати, я был прав относительно металла — Первые его широко использовали. Марк, а тебе что привиделось?
— Я вижу людей, — медленно выговаривая слова, отозвался сержант. Казалось, он все еще погружен в видение, а мы с доком для него ничего не значащие декорации. — Много людей. Они все высокие и стройные, тела покрыты блестящей чешуей… Они прекрасны… Они зовут меня!..
— Марк, Марк! Очнись! — потряс я его за плечо. — Доктор, не стойте столбом, с ним что-то не так!
— Вколите ему стимулятор! — рявкнул ученый, аккуратно укладывая потерявшего равновесие сержанта на пол. — Скорее, у меня аптечки нет!
Хорошо, что у Федотова костюм не загерметизирован, впрочем, как и у нас с доком. Выхватив из специального кармашка на комбезе одноразовый инъектор, я воткнул иглу сержанту в шею и вкатил ему хорошую дозу универсального тоника. Тело Марка дернулось и выгнулось дугой, я едва успел придавить его к полу.
— Док, что за фигня?!
— Понятия не имею! — огрызнулся тот, в меру своих сил помогая удерживать бьющегося в конвульсиях сержанта. — Ни разу такого не было!
Марк рванулся особенно сильно, едва не скинув нас с доком, потом тело его вытянулось в струнку и обмякло, чуть ли не растекшись по губчатому покрытию. Дыхание его стабилизировалось, зрачки пришли в норму, но глаза закатились и на свет не реагировали. Мысленно матюкнувшись, я нащупал на воротнике сержантского бронекостюма сенсор принудительной активации системы жизнеобеспечения. Захлопнул собственное забрало и запустил программу синхронизации. Дождавшись появления на дисплее мигающей надписи 'Дистанционное управление доступно', я запустил режим сканирования и подготовил к работе автоаптечку. Через несколько секунд электроника собрала информацию с датчиков костюма, и сработавшая аптечка ввела Федотову комбинированный препарат-антидот. Нам оставалось только ждать.
Я привалился спиной к стене и расслабленно закрыл глаза, но тут же дернулся от раздавшегося в передатчике голоса:
— 'Спелеологи', как дела, прием?!
— Тьфу, Дима, напугал! — я от души сплюнул, предварительно откинув забрало шлема. — Дела хреново, готовьтесь к экстренной эвакуации. Имеем одного пострадавшего.
— Что случилось? — в голосе пилота прорезалось неподдельное беспокойство. — Медикаменты нужны?
— Сами не знаем, что случилось, — отозвался я. — Сержант Федотов потерял сознание, стандартные методы экстренной помощи результата не дали. Хотя… Погодите, вроде очнулся. Отбой, короче. Минут через пять выйду на связь.
Не дожидаясь возражений, я вырубил передатчик и склонился над сержантом. Марк вид имел бледный, но башкой крутил вполне осознанно. Встретился со мной взглядом, слабо улыбнулся:
— Напугал я вас, товарищ капитан-лейтенант!
— Ты как, в порядке? — я решительно пресек попытку сержанта подняться. — Сколько пальцев?
— Два! Товарищ капитан-лейтенант, нормально все со мной.
— Уверен? — сержант кивнул, и я переключился на ученого: — Док, что это было?!
— Похоже на гиперреакцию, — не очень-то уверенно проговорил он. — Интересно, почему? Марк, у вас никаких аномалий в мозговой деятельности не обнаруживали?
— Док, ну вы скажете тоже! — хмыкнул я. — Если бы обнаружили нечто такое, он бы к нам в действующий отряд не попал. Физических отклонений точно нет. Но вот мышление у него особенное. Чтоб вы знали, он кандидат философских наук. Гуманитарий в квадрате, так сказать. Верно, Марк?
Тот в ответ слабо улыбнулся.
— А…
— Док, право слово, надоело уже объяснять каждому встречному-поперечному! — решительно отбрехался я от повторения набившей оскомину истории. — Сами пообщаетесь. Потом. Федотов, вставай, хорош валяться.
Сержант с некоторым трудом поднялся, но от нашей помощи отказался. Он на глазах приходил в норму.
— Так что вы видели, Марк? — док Исайя, как я уже убедился, отступать не привык.
