Среди других вещей мое внимание привлекла только распечатанная пачка винтовочных патронов. Я отложил патроны в сторону, вытащил тело наружу и вернул бумажник в карман, после чего, взвалив его на плечи, направился в сторону реки. Элин шла за мною следом.
Подойдя к краю каньона, я опустил тело на землю, чтобы как следует оценить ситуацию. Русло в этом месте резко поворачивало, и река так подточила каменную стену, что образовался крутой утес, нависший над самой водой. Я перебросил тело через край, и, несколько раз безжизненно взмахнув руками, оно упало в серую бурлящую воду. Поддерживаемое на плаву попавшим в куртку воздухом, оно некоторое время кружилось в водовороте прямо под нами, пока не оказалось захваченным быстрым потоком в середине реки. Мы видели, как тело дотащило течением до Селфосса, где, перевалив через порог, оно скрылось с наших глаз, упав в ревущий котел водопада.
Элин посмотрела на меня с грустью во взгляде.
— И что теперь?
— Теперь я еду на юг, — ответил я и быстро зашагал к «лендроверу».
Когда Элин подошла к машине, я большим камнем выколачивал душу из радиоклопа.
— Почему на юг? — спросила она тихо.
— Я хочу добраться до Кьеблавика, а оттуда вылететь в Лондон. Там есть один человек, с которым я хочу поговорить, — сэр Давид Таггарт.
Я встряхнул головой и нанес мини-передатчику последний сокрушительный удар, который, несомненно, заставил его замолкнуть навсегда.
— Я буду держаться в стороне от больших дорог — они слишком опасны. Я поеду через Одадахрун и мимо вулкана Аскья — по пустынной местности. Но тебя со мной не будет.
— Посмотрим, — сказала она и подбросила на ладони ключи от машины.
3
Бог еще не закончил делать Исландию.
Третья часть всей лавы, извергнувшейся за последние пятьсот лет из недр Земли на поверхность планеты, застыла на территории Исландии, где расположено около двухсот вулканов, и некоторые из них до сих пор весьма активны. Исландия страдает тяжелой формой геологической лихорадки.
Последнее тысячелетие извержения значительной силы происходили в среднем каждые пять лет. Аскья — пепельный вулкан — в последний раз заявил о себе в 1961 году. Мельчайшие частицы вулканического пепла осели тогда на крышах Ленинграда, удаленного на тысячу пятьсот миль. Это не слишком сильно обеспокоило русских, но в ближайших окрестностях последствия оказались значительно более серьезными. Вся территория к северу и востоку от Аскьи оказалась обожженной и отравленной мощными отложениями пепла, и возле самого вулкана потоки лавы растеклись по поверхности земли, сделав окружающий пейзаж еще более пустынным.
В этих диких дебрях и располагался Одадахрун, отдаленный от всего мира и безлюдный, как поверхность Луны. Название в приблизительном переводе означает Страна убийц, и в старые времена это было последним пристанищем преступников, убежищем людей, над которыми занес свою руку закон.
В Одадахруне тоже встречались следы машин — иногда. Следы оставляли те, кто рискнул проникнуть во внутреннюю область Страны убийц; большинство из них были ученые-геологи и гидрологи, а также редкие искатели приключений, заехавшие в эту часть Обиггдира. Каждая машина расширяла колею еще на несколько дюймов, но когда наступала зима, следы уничтожались — водой, снежными лавинами, камнепадами. Те, кто попадали сюда ранним летом, как мы, оказывались в положении первопроходцев, иногда они находили остатки прошлогодней колеи и углубляли ее немного, но чаще всего не встречали никаких следов предшественников и прокладывали путь заново.
В то первое утро с дорогой все обстояло совсем неплохо. Хорошо различимая колея, оказавшаяся не слишком прямой, шла параллельно Иекулса а Фьеллум, которая несла серо-зеленые талые воды в Северный Ледовитый океан. К середине дня мы оказались напротив горного массива Медрудалур, который расположился на другом берегу реки, и Элин затянула печальную песню, передающую душевное состояние исландца долгой зимой: «Быстро темнеет в горах Медрудала. В полдень закат сменяет зарю».
Я полагаю, это соответствовало ее настроению, поскольку мое было немногим лучше.
Все мои мысли были направлены на то, как улизнуть от Элин. Слейд знал, что она находилась в Асбьюрги — клоп, установленный на «лендровере», сказал ему об этом, — и ей будет очень опасно остаться без защиты в каком-нибудь из городов на побережье. Слейд был замешан в покушении на убийство, а она стала свидетелем этого, и я не сомневался, что он примет крайние меры для того, чтобы заставить ее замолчать. Она оказалась в таком же положении как и я, и находиться со мной ей будет не менее безопасно, чем в любом другом месте, поэтому я решил ее оставить.
В три часа дня мы остановились возле домика, поставленного специально для путешественников у подножия массивной громады вулкана Хердюбрейд, или «Широкоплечий». Мы оба сильно устали и проголодались, поэтому Элин спросила:
— Нельзя ли нам остановиться здесь на день?
Я бросил взгляд на домик.
— Нет, сказал я. — От нас могут ожидать, что мы так и сделаем. Мы проедем немного дальше по направлению к Аскья. Но не вижу причин, почему бы нам здесь не перекусить.
Элин приготовила поесть, и мы устроились на открытом воздухе, поставив стол напротив домика. За едой, когда я пережевывал сандвич с селедкой, мне в голову внезапно пришла идея, поразившая меня, как удар молнии. Я посмотрел на радиомачту, установленную возле домика, а затем на гибкую антенну «лендровера».
— Элин, мы ведь можем отсюда связаться с Рейкьявиком, не так ли? Я хочу сказать, у нас есть возможность поговорить с любым человеком в Рейкьявике, у которого есть телефон.
Элин подняла голову.
— Разумеется. Мы свяжемся с Гуфьюнес-Радио, и они подсоединят нас к телефонной сети.
Я произнес задумчиво:
— Разве это не замечательно, что трансатлантический кабель проходит через Исландию? Если мы можем воткнуться в телефонную сеть, то нам ничто не мешает дозвониться и до Лондона. — Я указал пальцем на «лендровер», радиоантенна которого слабо покачивалась под порывами мягкого бриза. — Прямо отсюда.
— Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь делал такое раньше, — сказала Элин с сомнением.
Я закончил сандвич.
— Не вижу причин, которые нам могли бы в этом помещать. В конце концов президент Никсон разговаривал с Нейлом Армстронгом, когда тот находился на Луне. Мы располагаем всеми необходимыми ингредиентами — остается только сложить их вместе. Ты знаешь кого-нибудь в телефонном департаменте?
— Я знаю Свена Харальдссона, — ответила она, немного подумав.
Я был уверен в том, что она знает кого-нибудь в телефонном департаменте; в Исландии все друг друга знают. Я нацарапал номер на клочке бумаги и передал его Элин.
— Этот номер телефона в Лондоне. Мне нужен сэр Давид Таггарт, лично.
— А что если… Таггарт… не ответить на звонок?
Я усмехнулся.
— У меня такое чувство, что сэр Давид Таггарт сейчас ответит на любой звонок из Исландии.
Элин бросила взгляд на радиомачту.
— Большой передатчик в домике обеспечит нас дополнительной мощностью.
Я покачал головой.
— Не используй его — возможно, Слейд прослушивает телефонные линии. Пусть он услышит, что я скажу Таггарту, но ему не следует знать, откуда я говорю. Звонок из «лендровера» можно сделать откуда угодно.
