– А в доме что?
– О, там просто ужасно. Я не пересчитывал тела, но там их несколько сотен. Некоторые еще живы, это я точно говорю.
– Какие у них ранения? – спросил Скотт. – Мне нужно знать, что взять с собой.
Макгилл грустно усмехнулся.
– У Вас не так-то много всего. Лучше взять побольше.
– Мы с Тури привезли из дома аптечку первой помощи, – сказал Бэллард.
– Это понадобится, – отозвался Скотт.
Они не почувствовали далекого сотрясения воздуха, но сейчас громкий рев раздался над ними. Бэллард пригнулся и укрыл голову, думая, что идет новый обвал, но Макгилл спокойно посмотрел вверх.
– Самолет – и какой огромный!
Он вскочил и побежал к двери, остальные устремились за ним. Самолет, пролетавший очень низко над долиной, уже разворачивался, чтобы сделать еще круг. На его борту они разглядели опознавательные знаки военно-морского флота США.
Из толпы вырвался радостный крик, и Макгилл не удержал счастливой улыбки.
– Это американский «Геркулес» из Хэрвуда, – сказал он. – Морские пехотинцы прибыли вовремя.
«Геркулес» закончил разворот и снизился, держа курс над долиной. Из его хвоста выпали черные точки – парашюты и раскрылись, сверкая словно разноцветные бутоны. Макгилл принялся считать:
– ...семь... восемь... девять... десять. И все это специалисты, которые нам очень нужны.
СЛУШАНИЕ – ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
25
Джон Рид, секретарь Комиссии, поднял руку.
– Ваше полное имя, будьте добры?
– Джесси Уиллард Расч.
Высокий плотно сложенный человек с нарочито немодной прической поднялся. У него чувствовался сильный американский акцент.
– Ваша профессия, мистер Расч?
– Я нахожусь в звании капитана-лейтенанта военно-морского флота США. В настоящее время я исполняю обязанности офицера транспортного снабжения в Шестой Дивизии по освоению Антарктики. Это подразделение выполняет все антарктические перелеты в рамках программы выполняя программы Замораживания.
– Благодарю Вас, – сказал Рид.
Гаррисон с интересом рассматривал американца.
– Как я понимаю, Вы были первым человеком с опытом спасения из снежных обвалов, прибывшим в Хукахоронуи после катастрофы.
– Я так думаю, сэр. Но нас было пятеро. Просто мне удалось приземлиться первым.
– Но Вы были руководителем группы.
– Да, сэр.
– Можете ли Вы рассказать, какие обстоятельства предшествовали вашему заданию?
– Да, сэр. Мне известно, что Ваши люди из министерства гражданской защиты послали запрос командиру Линдсею, в подчинении которого находится наш форпост здесь, в Крайстчерче. А поскольку запрос касался снежного обвала и поскольку я являюсь офицером транспортного снабжения (ВХЕ-6 – наше подразделение), то он и назначил меня ответственным.
Гаррисон посмотрел на потолок, и в его голове мелькнуло, что, пожалуй, американцы все-таки странные люди.
– Я не вижу связи, – заметил он. – Какое отношение снежные обвалы имеют к Вашему рангу офицера транспортного снабжения? Мне казалось, что Ваша должность скорее ближе к интендантской.
– Есть что-то общее, – ответил Расч. – Я объясню. В Антарктике всегда много работы; обычно должностей гораздо больше, чем исполнителей, и поэтому считается нормальным, когда один человек занимает одновременно несколько должностей. Уже стало традицией, и довольно давней традицией, что офицер транспортного снабжения ВХЕ-6 отвечает и за спасательные работы и одновременно несет ответственность за все, что их обеспечивает, в частности, и за воздушный транспорт.
– Понятно. Тогда Ваших объяснений вполне достаточно.
– Я только хочу добавить, что все мы – опытные парашютисты. Наша парашютная подготовка проводилась в Лэйкхерсте, Нью-Джерси, обучение спасательным работам из завалов – в районе горы Эребус в Антарктике. Мы тренировались под наблюдением опытных инструкторов из Федерального горного Клуба Новой Зеландии.
Расч сделал паузу.
– Поэтому, когда новозеландцы попросили нас о помощи, мы быстро откликнулись.
– Вы изложили все очень ясно.
