Опять он подкалывает! Неужели думает, что она никудышная хозяйка? Да, она всегда предпочитала полуфабрикаты — так проще. Но тем не менее и она способна удивить мужа вкусными блюдами. Что ж тут особенного?
— В холодильнике шампанское, — бросила она. — Может, откупоришь?
— Ну, я гляжу, ты пустилась во все тяжкие.
Скотт подшучивал. Ну и пусть! Лучше так, чем злиться.
— Я подумала отметить, как ты сказал, событие века.
— Неужели представление состоится только единственный раз? Жаль, не захватил кинокамеру, чтобы запечатлеть эпохальный момент для потомков. Может, помочь?
— Пока не надо, — огрызнулась Эйлин, надеясь выпроводить его из кухни. — Почему бы тебе не переодеться?
Скотт послушался совета жены, но вскоре появился опять.
— Ты забыла обвалять курицу в сыром яйце, иначе панировка не пристанет, — подсказал он.
Скотт уселся на посудный шкафчик. В линялых джинсах и поношенной футболке он, казалось, собирался прибирать в гараже. Его комментарии еще больше раздражали Эйлин.
— Ты пользуешься маслом или маргарином? Учти, в масле слишком много холестерина.
Эйлин обмазала кусок курицы яйцом и брезгливо ополаскивала руку под краном.
— Может, у тебя лучше получится? — спросила она.
Он запротестовал:
— Нет-нет, сегодня готовишь ты.
— Но ты хотел помочь.
— Прости, не стану отбивать у тебя хлеб. — Скотт слабо улыбнулся, поднял молоток и стал поигрывать им. — Я могу быть на подхвате.
— Тогда сделай одолжение, почитай газету или посмотри по телевизору новости.
— Почему-то в последнее время я их разлюбил.
Эйлин вздохнула. Ей так хотелось хотя бы на несколько часов забыть о неприятностях. Хотя она, конечно, понимала, что это совсем непросто. Впрочем, Скотт вряд ли забудет о серьезных проблемах, даже если она покорит его кулинарными способностями. Бесполезно. Он никогда не простит ее и не забудет обиды.
Эйлин достала из холодильника пакет с зеленой фасолью.
— Где кулинарная книжка?
— А что ты готовишь?
— Фасоль и еще печеный картофель.
Ему наверняка понравится, самодовольно думала Эйлин. Печеную картошку Скотт, по его словам, просто обожает, а фасоль любит больше других овощей. Эйлин вымыла стручки, выложила их на доску и попыталась разрезать ножом.
— Их разламывают руками, — заметил Скотт.
— Что?
— То, что слышала.
— Почему?
— Не знаю, так принято. Разве ты не видела, как твоя мать лущит фасоль?
— Если ты так хорошо знаешь, делай сам. — Она поставила на колени Скотту разделочную доску. — А я тем временем приготовлю картошку.
— Разве она не в духовке?
— Нет, я ее даже не чистила.
— Слава Богу, что ланч был достаточно плотным. Картошка запекается не меньше часа. Кажется, обед перейдет в ужин, не так ли?
— Что бы я делала без твоих замечаний?! — воскликнула Эйлин. — Они всегда кстати.
— Тогда я продолжу. Обернись!
— Что? — переспросила Эйлин, поворачиваясь к плите. — О, черт! — От сковороды шел черный столб дыма. Масло стало темно-коричневого цвета, как и куски курицы. — Все из-за тебя, — с досадой сказала Эйлин.
— А я-то думал, что ты нашла оригинальный рецепт, — расхохотался Скотт.
— Не смей смеяться, Скотт Митчел! — в сердцах воскликнула Эйлин. Она не успела договорить — загудел сигнал пожарной тревоги: сработал дымовой датчик. — О, только не это! — взмолилась незадачливая хозяйка. — Сейчас примчится пожарная команда.
— Я позвоню им. А ты занимайся гм… обедом, — бросил Скотт и, посмеиваясь, пошел к телефону.
Эйлин попыталась сдвинуть сковороду с горелки, но тут же обожгла руку. Она взяла полотенце, но, на счастье, подоспел Скотт. Он быстро взял ее руку и подставил под холодную воду.
— Больно?
— А тебе не все равно?
— Нет, — ответил он. Их глаза встретились. — Конечно, не все равно, — повторил Скотт. Взяв ее руку, поднес к губам. — Я поцелую — и сразу пройдет. О'кей?
— Ничего страшного, кожу не жжет, просто я испугалась…
Эйлин растерялась. Она не ожидала от мужа такой нежности. Долго молчала, не находя ответа, пока, наконец решившись, провозгласила:
— Видимо, обед не удался. Может, обойдемся бутербродами с арахисовым маслом?
— Поедем-ка лучше в ресторан, — предложил Скотт. — Пойду переоденусь.
— Может, заедем по дороге в больницу, проведаем новорожденных? — крикнула вслед Эйлин.
— Неплохая идея! — откликнулся он. — С удовольствием взгляну на юных леди.
Эйлин прибралась на кухне. Подгоревшую курицу отдала кошке.
— Ешь, Камилла, у тебя сегодня пир, — позвала она любимицу, развязывая фартук.
В это время вернулся Скотт.
— Я готов.
Эйлин энергично продвигалась вдоль стойки. На пластиковом подносе стояли тарелки с овощной запеканкой и салатом.
— И фасоль, пожалуйста, — сказала она на раздаточной.
Подумать только — Скотт привел ее в закусочную! Нельзя сказать, чтобы Эйлин здесь не нравилось. Она сама часто забегала сюда пообедать. Уютно, вкусно. Но как это далеко от «вечера при свечах», на который она рассчитывала! Атмосфера отнюдь не романтическая, хотя и довольно сносная. Да и только.
Разговор не клеился. Однако к концу обеда завязалась непринужденная беседа, что было приятной неожиданностью для обоих. Супруги избегали напряженных тем — «Сплендор-центра», Дона Рэмси, семейной жизни.
Однако Эйлин не очень радовало вежливое общение. Ей хотелось затронуть наболевшие проблемы и попытаться их разрешить. Главное, найти взаимопонимание. Но как убедить Скотта в том, что она ему полностью доверяет?
После обеда супруги отправились в больницу.
— Я встретил сегодня в клубе твоих братцев, — сказал Скотт, когда они вышли из машины. — Оба буквально вне себя от счастья!
— Можно подумать, что Пэм и Коринна — первые молодые матери на свете, — подхватила Эйлин. — Кстати, очень мило, что ты догадался послать им цветы.
— Я вообще очень милый парень, — усмехнулся Скотт.
Вся семья Кренстонов собралась возле детской. Барри, Этель, Пол, Дерек и их жены с умилением глядели в окошко, любуясь крошечными созданиями. После шумных приветствий и объятий родных Эйлин присоединилась к ним. Скотт встал позади супруги. Они застыли в безмолвном созерцании.
