И мы смогли бы когда-нибудь так же смотреть на нашего ребенка, подумала Эйлин. Сбудется ли моя мечта? Поверит ли наконец Скотт, что я люблю его? Надежда робко возвращалась к ней. Вроде бы и Скотт стремится наладить отношения. А иначе зачем он пришел с ней в больницу?
Барри Крэнстон обнял дочь.
— Для завершения трогательной картины не хватает только наследника! — раздался его голос.
— Не торопи события, Барри, — шутливо отозвался Скотт. — Мы поженились-то всего два месяца назад.
— Что ж, подождем до будущего года, — улыбнулся Крэнстон и подмигнул Эйлин.
Она почувствовала досаду. Неужели отец думает, что их жизнь наладилась? Разве легко забыть обиды? Но отец, всегда проявлявший заботу о семье, возможно, решил, что его мудрый совет возымел действие.
Попрощавшись, молодые направились к выходу.
— Имейте в виду, — напутствовал Барри, — мне нужен внук.
— Мы постараемся, папа, — ответила Эйлин.
К счастью, лифт подошел быстро и избавил ее от щекотливого разговора. Она услышала вслед:
— Рад, что дела у вас поправляются!
На обратном пути Эйлин молчала. Скотт тоже не проронил ни слова. О чем он думает, гадала Эйлин.
— Где ты сегодня ночуешь? — поинтересовалась она.
— Почему ты спрашиваешь?
Ей хотелось крикнуть: «Да потому, что я твоя жена! Я люблю тебя!» Но, сдержавшись, только сказала:
— Последнее время, ты часто не приходил домой.
— Обстановка не очень-то приятная.
— Я знаю.
Скотт посмотрел на нее.
— Ты хочешь узнать, где я бывал?
— Прошу прощения, — отозвалась Эйлин. — Я ведь не имею права вмешиваться в твою личную жизнь, это не предусмотрено соглашением.
— Да, но все зависит от того, почему ты задаешь такой вопрос: из простого любопытства или тебя действительно волнует мое отсутствие?
Эйлин молчала.
— Я ночевал у себя дома, — просто сказал Скотт.
— Я так и предполагала.
— Ну а теперь знаешь точно.
— Скотт, ведь я стараюсь…
— Я вижу.
— Может, поговорим?
— А что мы делаем?
— Ты знаешь, что меня интересует.
— Эйлин, у меня нет настроения выяснять отношения. Уже поздно, я устал.
— Тогда побеседуем о чем-либо другом, и если я затрону скользкую тему, останови меня.
— Я подозреваю, ты хочешь, чтобы наш брак… наше деловое сотрудничество продолжалось.
Браво! — мысленно воскликнула Эйлин. Блестящая дедукция! Но вслух сказала:
— Конечно.
Скотт подъехал к дому и выключил зажигание.
— Посмотрим, на сколько тебя хватит…
Эйлин лежала в темноте, уставившись в потолок, и время от времени незаметно поглядывала на лежавшего рядом мужа. Его рука небрежно прикрывала глаза, но Скотт тоже не спал. Эйлин не сомневалась.
Она перебирала в памяти последние события. Итак, они вновь начали общаться. И хотя разговор иной раз не доставлял удовольствия, Эйлин рассчитывала, что со временем их отношения придут в норму. Правда, сейчас всяким словам она предпочла бы его объятия.
Вчера они даже чуть не занялись любовью. Едва войдя в дом, Скотт схватил ее и начал властно раздевать. Потом стремительно сбросил всю одежду с себя, и они, охваченные желанием, завалились на диван. Возбуждение Эйлин достигло невиданной силы. Никогда еще ее тело не испытывало такого вожделения. И в этот момент Скотт вдруг оставил ее и ушел.
Без сомнения, он сделал это намеренно. Но чего он достиг? Что хотел доказать? Ведь и ему самому было вовсе не легко оторваться от нее. Эйлин чувствовала, как сильно Скотт ее желал, он всегда испытывал наслаждение от ее близости. Их, несомненно, физически влекло друг к другу. Да еще как! Так почему же он неожиданно заглушил чувства?
— Я очень устал, — объяснил Скотт. Подобрал с пола одежду и отправился наверх.
Когда Эйлин тоже забралась в постель, он затаился как мышь, но она знала — муж не спал.
Я должна завоевать его во что бы то ни стало! — твердила Эйлин, поднимаясь утром по ступеням, ведущим в спальню. Она несла поднос с кофе, изо всех сил стараясь не пролить ни капли. Подойдя к кровати, аккуратно поставила чашку на ночной столик.
Скотт открыл глаза.
— Что такое? — спросил он, увидев Эйлин.
— Да вот подумала, может, ты захочешь кофе.
Он сел в кровати, протер глаза и потянулся за чашкой.
— Растворимый?
— Нет, я сварила натуральный.
Скотт отхлебнул и скорчил гримасу.
— Растворимый тебе удается лучше.
Не реагируй! — приказала себе Эйлин, он нарочно испытывает твое терпение. Помни, что советовал отец.
— Я так и предполагала, — ответила она. — Пойду, пожалуй, в душ.
Когда Эйлин вернулась, Скотт еще лежал в постели. Она раскрутила обмотанное вокруг тела полотенце, и оно свободно упало на пол. Томными, нарочито медленными, соблазнительными движениями она надела шелковую кружевную комбинацию, пояс с подвязками и черные прозрачные чулки. Но Скотта, похоже, это не возбуждало. Он взял журнал и, уткнувшись в него, потягивал кофе.
— Тебе не нужно рано вставать? — спросила Эйлин.
— На утро ничего не назначено.
Да, за ночь ты не очень-то отдохнул, добавила про себя Эйлин. Хоть и усиленно притворялся.
— Когда ты придешь? — снова спросила она. — Я приготовлю ужин. Вчера не получилось. Зато сегодня гарантирую незабываемую трапезу.
— Да, ту курицу я надолго запомню.
— Прекрасно. Надеюсь, вечером ты приятно удивишься.
— Не сомневаюсь.
Эйлин поставила в духовку рыбное филе и принялась резать фрукты для салата. Бананы, киви, мускусная дыня, арбуз, виноград — все выглядело очень аппетитно. Пригодился даже мак — для приправы.
Я же знала, что смогу, удовлетворенно думала Эйлин. Главное, чтобы никто не заглядывал через плечо и не говорил под руку. Подойдя к плите, включила таймер: хватит подгорелых блюд!
Скотт появился в шесть, рассеянно чмокнул ее в щеку и пошел наверх. Минут через пятнадцать он вернулся. Его единственный наряд составляло полотенце, обернутое вокруг бедер. Он обнял Эйлин и поцеловал — уже с чувством. Полотенце ослабло, стало соскальзывать, но Скотт подхватил его и улыбнулся
