— Пять минут. Моя жена устала, — твердо заявил Алекс.
У распорядительницы изумленно взлетели брови, но она кивнула.
— Ну что ж, значит, так и будет.
Алекс повел Мэллори к столу. Она так и не могла поднять на него глаза.
— Что случилось? — почти шепотом спросил он.
— Я могла бы спросить у тебя то же самое, — ответила она и взялась за нож.
Алекс тоже взялся за нож, и они вместе отрезали первый кусок. Со всех сторон засверкали вспышки камер.
Алекс поднес кусок к ее рту, а она совсем не была уверена, что сможет проглотить хотя бы кусочек. И все же, несмотря на пересохшее горло, хоть и с трудом, но проглотила. Потом в свою очередь предложила кусок торта Алексу. Он проглотил свою порцию, а потом, к удивлению Мэллори, поднес ее руку, в которой был бокал с шампанским, к губам и поцеловал.
Мэллори смутилась, потом взяла Алекса под руку и заставила себя взглянуть на него. Она увидела в его глазах такую страсть… Господи, во что она впуталась?
Алекс забрал у нее бокал и поставил на стол. Потом привлек ее к себе. Она замерла.
— Сейчас все кончится, — пообещал он и поцеловал ее, затем поднял руку, призывая к вниманию толпу аплодирующих гостей:
— Благодарю всех за то, что пришли. Пожалуйста, продолжайте веселиться, а мы пожелаем вам доброго вечера, — объявил он и потащил Мэллори к выходу.
Он привел Мэллори к личному лифту и, как только двери сомкнулись, повернулся к ней.
— Что случилось?
Девушка прислонилась к прохладной стальной стенке и закрыла глаза. Что делать? Хоть смейся, хоть плачь.
— Мэллори, чем ты расстроена?
Она возмущенно вскинула подбородок:
— А что прикажешь делать, когда ты заигрываешь с прекрасной блондинкой в день нашей свадьбы?!
Он сразу все понял, вздохнул и потер лицо.
— Жаль, что ты увидела.
В этот момент двери лифта расползлись в стороны, и Мэллори кинулась к дверям, украшенным плющом и розами.
Алекс схватил ее за руку.
— Черт, да подожди ты! Дай объяснить. Это Хлоя. Она прорвалась на прием. Я пытался избежать шумной сцены, которая обязательно случилась бы, если бы охранники стали ее выводить. Я просто хотел потихоньку ее увести.
Мэллори взглянула ему в глаза:
— Правда?
— Ну конечно!
— У тебя всегда проблемы при расставании с женщинами?
— Такого никогда не было.
— И что мы будем с ней делать?
Алекс долго смотрел на жену, потом поднял руку и погладил ее по щеке:
— Ты сделала мне потрясающий подарок.
— Какой?
— Сказала мы. Ты только что сказала «что мы будем с ней делать». — Он нежно провел пальцем по губам Мэллори.
Она почувствовала, как теряет боевой дух.
— А теперь представь себе, что мы поменялись ролями. Что почувствовал бы ты, если б в день нашей свадьбы увидел меня в углу с каким-то мужчиной?
— Ну, это понятно. Я закатил бы сцену и дал бы ему в нос. Ты справилась с ситуацией много лучше моего, — признался Алекс и взглянул на дверь. — А почему мы стоим здесь?
Не говоря больше ни слова, он подхватил ее на руки, пинком распахнул дверь и внес в залитую светом множества свечей, украшенную белыми розами комнату.
— Что ты…
Он перебил:
— Традиция. Считается, что это приносит удачу, а удача нужна всем.
Алекс приник к ее губам. Поцелуй был такой собственнический, такой распаленный и длился так долго, что она чуть не задохнулась.
— Зачем ты так?
— Затем, что я хочу целовать тебя всю ночь, — он опустился на белый кожаный диван и притянул ее к себе на колени.
— Ты сегодня уже несколько раз меня целовал.
— Не так, как хотелось. И мало, — он несколько раз губами коснулся ее губ и заметил: — Очень вкусно.
— Это из-за торта. Я же пробовала свадебный торт.
— Поверь мне, это не торт. — И опять начал ее целовать. Потом отодвинулся и сбросил с нее туфли: — Признайся, что тебе давно хочется от них избавиться?
Мэллори с готовностью кивнула, и только теперь до нее начало доходить, что она замужем. Теперь она — его жена. На нее нахлынули странные ощущения.
— И от платья, — с дьявольской смешинкой в глазах продолжал он. — Держу пари, ты хотела бы сбросить и его тоже.
Девушка не удержалась от лукавой улыбки.
— Желаю удачи. На нем не меньше полусотни пуговиц.
Он с недоверием взглянул на нее, потом на платье.
— Какой идиот это придумал?
— Очень известный модельер.
— Не иначе, мужененавистник, — проворчал Алекс и занялся первой пуговицей. — Хорошо, что у меня все в порядке с выдержкой.
Она положила руку ему на плечо.
— Правда? Ты такой сдержанный?
Услышав серьезный тон, он немного помолчал, потом ответил:
— Да. Сдержанный. С другими женщинами.
— Раз уж я за тобой замужем, то не хочу, чтобы у тебя были другие женщины.
У Алекса стало очень серьезное лицо. Внезапно охрипшим голосом он сказал:
— Для меня не существует других женщин. Никого, кроме тебя.
Перед таким признанием Мэллори оказалась совершенно беззащитной. А она сама? Теперь, став ему женой, разве может она думать о ком-нибудь, кроме Алекса?
— Поняла? — он держал ее за руку.
— Разумеется, — кивнула она.
— Я произнес брачный обет совершенно серьезно, Мэллори.
Она кивнула, но все-таки у нее осталось еще много вопросов. Самый главный из них: а любит ли он ее хоть немного?
Тем временем он, расправляясь с пуговицами так споро, что она даже удивилась, говорил:
— Я — твой муж. Довольно скоро у тебя не останется ни одного незнакомого мне дюйма, поскольку ты — моя жена…
В эту ночь они занимались любовью до тех пор, пока Мэллори не выдохлась окончательно. Она заснула в крепких объятьях Алекса и проснулась от его поцелуев. Они опять занимались любовью, потом отменно позавтракали и, наконец, расстались: к сожалению, работа Алекса не позволяла им устроить
