реализовать свой договор, или даже завести собственные полицейские подразделения.
Откупщик или группа откупщиков, принимавшие обязательство обеспечить сбор, должны были внести первый платеж наличными и покрыть остаток путем нескольких взносов. Разумеется, исполнение обязательств приносило значительную прибыль, если договор был должным образом утвержден парламентом соответствующей провинции.
Откупщики могли легко разбогатеть, однако деятельность эта была связана с риском. Во-первых, следовало внести первоначальную сумму в золотых и серебряных монетах, а не банковскими векселями. Между тем наличных денег не хватало, и в обращении с ними возникали трудности. Кражи были довольно частым явлением. Серебряный экю номиналом в три ливра весил семь граммов: откупщик, подписавший обязательство на сто тысяч ливров, должен был раздобыть, привезти и передать в казну более двухсот килограммов серебра!
С другой стороны, откупщикам не всегда удавалось собрать предусмотренную сумму. В этом случае они разорялись. Наконец, они сталкивались с яростным сопротивлением плательщиков и, хуже того, с подозрительностью короля, который облагал их доходы особым налогом, если считал, что они обогащаются, слишком, быстро!
— В последнее время, — вновь заговорил Россиньоль, — Шарль совершил очень выгодную сделку, выкупив часть договора на взыскание новой пошлины с владельцев постоялых дворов и таверн Парижа. До этого он успешно осуществил продажу десяти должностей мерильщиков и контролеров древесного угля.
Луи промолчал, услышав ожидаемое им объяснение. Возможно ли, что смерть Мансье связана просто с разногласиями между партнерами по договору? Что ж, вполне вероятно. Откупщики порой сильно рисковали, пытаясь собрать налоги с плательщиков, которые наотрез отказывались вносить новые подати, изобретенные суперинтендантом финансов. Но когда такое происходило, их осыпали оскорблениями, в худшем случае избивали, убийства же были редкостью. В любом случае ни один строптивый плательщик не стал бы затруднять себя имитацией самоубийства.
Итак, Луи решил пока придерживаться версии, что смерть Мансье связана с его работой в шифровальном бюро. Тем не менее, он выдвинул еще одно предположение:
— Быть может, он потерял деньги или не сумел заплатить в срок и решил покончить с собой, чтобы избежать бесчестья и тюрьмы?
— Это невозможно! Несколько дней назад Шарль сказал мне, что последний откуп принес ему значительную прибыль и он подыскивает теперь партнеров для будущего договора. Речь шла о продаже должностей по сбору габеля. Он объявил мне, что уже есть люди, готовые купить эти должности, но общая сумма платежей в казну превышает его возможности. Он был осмотрителен, как я говорил вам, и брал только те откупы, которые мог легко реализовать.
— Признаю себя побежденным, — сказал Луи. — И потому скажу вам правду. Мсье Мансье был убит и лишь после этого повешен неизвестными, которые хотели инсценировать самоубийство.
— Вы хотите сказать, что смерть его была насильственной? — с ужасом воскликнул Россиньоль.
— Вот именно. Причем убийц было двое. Но я не сумел установить их личность.
— Когда это случилось?
— Вчера вечером. Тело нашли сегодня утром.
И Луи изложил события, которые последовали за приглашением двух незнакомцев, заманивших Мансье в «Сосновую шишку».
— Какого рода отношения были у вас с ним? — осведомился Луи, завершив свой рассказ.
— Он — дальний родственник моей сестры, точнее говоря, старшей дочери моего отца. Но я очень любил Мансье и уважал. Он пользовался полным моим доверием.
— Могу ли я спросить, какое у вас жалованье, мсье Россиньоль?
— Как глава шифровального бюро и секретарь министра, я получаю около десяти тысяч ливров в год, но есть также дополнительные денежные вознаграждения. Меня это вполне устраивает. Шарль несколько раз предлагал мне стать его партнером, но я отказался. Я слишком занят своей работой.
— Еще один вопрос. Реестры находятся не только здесь, но и у тех, кто получает депеши: послов, полномочных представителей.
— Это так.
— Утечка могла исходить от них.
— Это следует проверить, — осторожно ответил Россиньоль. — Но в большинстве своем они состоят на службе так давно! И все чрезвычайно осмотрительны. Я не склонен их подозревать.
— Господа Сервьен и д'Аво также получат в свое распоряжение реестры?
— Конечно. Впрочем, мсье д'Аво уже пользовался ими, в бытность свою послом.
— Вы знаете монсеньора Фабио Чиджи?
— Я познакомился с ним вчера, на приеме у мсье д'Аво, он знаток в области криптографии, мы обменялись с ним некоторыми соображениями на сей предмет, — улыбнулся Россиньоль.
— Вы знакомы также и с мсье Кольбером?
— Это неизбежно, он очень близок к мсье Ле Телье.
— Он женат?
— Еще нет.
— Я видел его в обществе мадемуазель де Шемро. Между тем мне сообщили, что она в скором времени выйдет замуж за мсье де Ла Базиньера, Главного казначея.
— Я об этом ничего не знаю, — смущенно произнес Россиньоль.
Луи на мгновение задумался. Ему хотелось как можно точнее сформулировать следующий вопрос.
— Вам известно в точности, сколько было украдено шифрованных депеш с полным переводом?
— Нет, однако, не больше дюжины, я в этом уверен.
— А также, вероятно, некоторые элементы реестров…
— Да.
— Обладая этими данными, талантливый человек вроде Томаса Филипса или, почему бы и нет, вас смог бы восстановить реестры полностью?
На сей раз паузу сделал заметно растерянный Россиньоль.
— Не думаю, — сказал он, наконец. — Но исключить этого также не могу. Шифр Марии Стюарт был гораздо проще моего.
— Конечно, но, полагаю, шифровальщики часто используют ваши реестры, и, если у них хорошая память, они могут запомнить кодировку некоторых слов. Если наши противники завладели частью реестров, они способны, двигаясь на ощупь, разобраться с другими депешами, где используется уже знакомый им отчасти шифр. Мы оказываемся тогда в положении, сходном с заменой букв, когда достаточно определить, какие из них чаще всего встречаются.
— К несчастью, вы правы. Чтобы избежать этого, следовало бы менять реестры при каждой шифровке.
Луи подумал несколько секунд. Можно ли прибегнуть к такому способу? Он обещал себе поразмыслить позже над этим.
— Благодарю вас за откровенность, мсье. Мой друг Гастон де Тийи, полицейский комиссар Сен- Жермен-л'Оксеруа, забрал деньги вашего племянника, а также его договора. Они находятся в Гран-Шатле. Вы его единственный родственник?
— Да. Я займусь похоронами и улажу все его дела. У нас с ним общий нотариус.
Луи кивнул:
— Теперь я хотел бы сообщить вашим служащим о смерти их коллеги. Чтобы посмотреть, как они отреагируют.
— Вы думаете, кто-то из них связан с этим преступлением? — с тревогой спросил Россиньоль.
— Об этом пока рано говорить.
Россиньоль встал и направился к двери, ведущей в рабочую комнату шифровальщиков.
— Они будут страшно огорчены этой ужасной новостью. Шарля очень ценили. Могу я сказать им, кто
