вы?
— Да, можете.
Россиньоль открыл первую дверь, затем вторую. Луи последовал за ним. Он решил сказать служащим правду — объяснить, что смерть их коллеги была имитацией самоубийства. Если один из шифровальщиков имеет к этому отношение, он поймет, что его хитрость не удалась, и, несомненно, попытается предпринять что-нибудь другое.
— Господа, — объявил Россиньоль, — позвольте мне представить вам мсье Фронсака, который только что сообщил мне о страшном происшествии.
Три лица поднялись, внимательные взгляды устремились на Луи.
Тот выступил вперед. Шляпы на нем не было. Он больше не хотел скрывать свою внешность.
— Господа, — начал он, — сегодня утром полицейский комиссар вызвал меня в жилище мсье Мансье. Было, похоже, что ваш коллега покончил с собой.
Явно изумленный Симон Гарнье замер с открытым ртом.
Шантлу вытаращил глаза, и Луи заметил, как он с силой сжал перо, которое держал в правой руке, отчего ручка сломалась. Лицо Клода Абера, казалось, стало еще бледнее, чем при первом знакомстве с ним.
— Но это не было самоубийством, господа, — продолжал Луи. — Мансье повесили — повесили два человека, желавшие скрыть свое преступление. Я вышел на след убийц, и они от меня не уйдут. Если вы вспомните какую-нибудь деталь, которая может способствовать расследованию, сообщите мсье Россиньолю или же зайдите в Гран-Шатле. Дело ведет полицейский комиссар Гастон де Тийи. Впрочем, он, наверное, вызовет вас на допрос.
Фронсак умолк, ожидая вопросов, но таковых не последовало. Симон Гарнье с искаженным лицом не сводил с него глаз — похоже, именно молодой гугенот был потрясен больше всех. Шантлу отбросил сломанное перо и положил ладони на стол. Клод Абер опустил глаза.
Луи поклонился им и знаком показал Антуану Россиньолю, что закончил.
Час спустя он вновь встретился с Гастоном в Гран-Шатле. Его друг вернулся из «Азара» в самом отвратительном настроении.
— Дом Шемро опустел, — проворчал он. — Там остались только привратник и двое слуг. Мадемуазель Прекрасная Блудница будто бы покинула Париж, чтобы отдохнуть за городом вместе с братом. Привратник не знает, куда они отправились! Поэтому я отослал своих людей в Гран-Шатле, а сам в сопровождении Ла Гута решил заглянуть на постоялый двор «Голландия». У меня предчувствие, что это место играет важную роль в нашей шпионской сети. И знаешь, кого я там увидел за столом, в компании двух голландцев? Нашу подругу Луизу Муайон и молодого человека, очень на нее похожего. Вероятно, это второй брат. Она меня узнала и не смогла скрыть сначала изумления, потом недовольства. Я поклонился ей издали, но подходить не стал.
— Что она там делала? — пробормотал Луи. — В обществе двух голландцев? Ты уверен?
— Этих людей легко опознать по острым бородкам, большим плоским шляпам, длинным фаянсовым трубкам и кружкам теплого пива. Как бы там ни было, ее тоже придется допросить. Возможно, ты прав и брат ее как-то замешан в этом деле.
— А как же Прекрасная Блудница? Что еще можно предпринять?
— Ничего! На нынешнем этапе расследования я не могу просить у генерального прокурора ордера на арест. Подождем, пока она вернется в Париж.
Луи вернулся в контору ближе к вечеру. Жюли пришла чуть позже и застала супруга за чтением письма, только что доставленного курьером. Она провела день у мадам де Рамбуйе, которая завтра ожидала их обоих у себя. Маркиза не хотела устраивать большой прием — она позвала только близких друзей, чтобы отпраздновать освобождение Шарля де Монтозье из плена.
Озабоченный Луи протянул ей послание.
Оно было подписано Туссеном Розом и содержало лишь несколько слов:
Шевалье,
Его преосвященство монсеньор Мазарини пришлет за вами карету в среду утром. Ему угодно переговорить с вами.
7
Вторник, 10 ноября 1645 года
Жюли внимательно просмотрела книги Шарля де Бреша и в конечном итоге остановилась на «Экстравагантном пастухе». Ее прельстили описанные автором магические зеркала, позволяющие видеть все на расстоянии и следить за частной жизнью соседей.
— Вот изобретение, которое принесло бы большую пользу, — со смехом сказала она мужу. — Мы могли бы установить такое зеркало у моста Изьё и узнавать заранее, кто едет к нам в гости. А твой отец мог бы поставить его у входа в контору и прямо из кабинета наблюдать за посетителями. Я уж не говорю о том, что мы с тетушкой, будь у нас такое зеркало, виделись бы каждый день!
— Конечно, это замечательное изобретение, — улыбнулся Луи, — но никто и никогда не сможет создать такое зеркало, подобное не под силу даже лучшим мастерам-оптикам, сведущим в искусстве механики.
— А вот я убеждена, что все это когда-нибудь обязательно будет, — решительно возразила она.
Луи не ответил. Он не хотел вступать с ней в спор, однако твердо верил, что эпоха великих научных открытий уже завершилась.
Ближе к полудню Фронсак в сопровождении верного Гофреди отправился верхом к Шарлю де Брешу. Когда они подъехали к площади Мобер, перед книжной лавкой стояла черная карета без гербов, запряженная в четверку столь же черных лошадей.
Заинтригованный Луи предложил Гофреди подождать немного, чтобы узнать, кто этот богатый клиент.
Через мгновение они увидели, как из лавки выходит кавалер со шпагой. За ним следовал слуга с двумя книгами в руках.
Кавалер поднялся в карету, слуга устроился рядом с кучером, и лошади тронулись с места.
Луи на мгновение застыл, озадаченный и огорченный. Он узнал дворянина со шпагой и попытался привести в порядок мысли, прежде чем зайти к книготорговцу.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, — наконец сказал он Гофреди.
И они вместе направились в лавку. Шарль де Бреш был на верхней ступеньке лестницы, ставя на место взятую с полки книгу.
— Мсье Фронсак! — радостно воскликнул он, увидев посетителя. — Вы не пожалели времени, чтобы вернуть мне эти романы! Ваша супруга выбрала что-нибудь?
— Она решила взять «Экстравагантного пастуха». Итак, возвращаю вам «Истинного гонца» и «Галантные похождения герцога д'Оссона». Но я, вполне возможно, еще приду к вам за другими книгами.
— Буду счастлив, — заявил книготорговец, расточая улыбки и спускаясь с лестницы.
— Теперь я должен расплатиться с вами. Какова ваша цена?
— Экю за три книги вас устроит?
Луи кивнул и вынул кошель из-под плаща. Он протянул серебряный экю книготорговцу и заметил притворно небрежным тоном:
— Я видел, как из вашей лавки только что вышел монсеньор Фабио Чиджи. Несколько дней назад я встречал его во дворце д'Аво.
