его?
После всех этих месяцев и всех этих животных Дэниел не переставал удивляться, что Сэмюель все еще считал необходимым спрашивать разрешения.
– Полагаю, у нас найдется еще одно местечко для этого щеночка, – сказал Дэниел.
Широкие плечи Сэмюела, которые еще год назад были узкими и костлявыми, явно расслабились.
– Я тоже так думаю, милорд. Я рассказал Болди, какой вы хороший, порядочный человек и что сделали для меня.
Черт побери! Дэниела охватило чувство, очень похожее на замешательство, и он не сразу нашел, что сказать в ответ. Благодарность Сэмюела всегда смущала его.
– Мужчину не следует хвалить за добрые дела, Сэмюель. Например, за помощь брошенному живому существу.
– Ошибаетесь, милорд, – ответил Сэмюель со своей обычной прямолинейностью. – Вы думаете, доброта – обычное явление, а я вам скажу, что это не так. Вы сделали доброе дело, и ваш поступок особенно ценен тем, что вы не обязаны потакать мне. К тому же возможны неприятные для вас последствия, когда щенок начнет, например, грызть вашу мебель.
– На самом деле это ты проявляешь доброту, Сэмюель.
– Да, я действительно нахожу несчастных животных, милорд, но вы имеете средства помочь им. Средства и душу. Без вас я ничего бы не смог для них сделать. – Он улыбнулся. – Определенно не смог бы, так как, наверное, был бы уже в могиле.
– Оставим это, – сказал Дэниел с оттенком недовольства в голосе, – Кто тогда нарушал бы сложившийся в доме порядок своим непочтительным поведением и собиранием паршивых животных?
– Никто, милорд, – согласился Сэмюель без колебаний. Действительно. И это была бы самая большая потеря для Дэниела.
– Да, никто, – ответил он с преувеличенно тяжким вздохом. Затем подмигнул Блинки. Кошка одарила его многозначительным взглядом, переведя его с Дэниела на бекон.
Сэмюель улыбнулся, обнажив свои слегка кривые передние зубы.
– Как ваша головная боль, милорд?
– Она… – Дэниел замолчал на несколько секунд, затем с удивлением сказал: – Все прошло.
– Терпеть не могу повторять: «Я же говорил…»
Дэниел усмехнулся:
– Ну да, конечно. Но на самом деле мне кажется, это одна из самых любимых тобою фраз.
– Я рад, что вы чувствуете себя лучше, потому что… – Сэмюель откашлялся, – вы никогда не догадаетесь, милорд.
Дэниел замер. Боже милостивый, неужели его ждет второй сюрприз за день? Так как Сэмюель имел склонность преподносить сюрпризы в порядке увеличения их размеров, Дэниел понял, что следующий будет больше, чем щенок.
– Не могу представить, – пробормотал он, продолжая почесывать Блинки за ушами. – Кто на этот раз? Лошадь? Осел? Верблюд?
Сэмюель заморгал:
– Верблюд?
Дэниел пожал плечами:
– Это просто догадка. Но я уверен, если бы по Лондону бродил одинокий неприкаянный верблюд, ты непременно нашел бы его и привел сюда.
– Естественно, милорд. Но это не верблюд.
– Я безумно рад. В таком случае, вероятно, вслед за Болди к нам пожаловали пятеро его друзей?
– Нет, милорд. Я же говорил, что у Болди никого нет кроме нас, конечно. – Сэмюель опять откашлялся, и Дэниел заметил, что он явно нервничает и что его кожа приобрела зеленоватый оттенок в тон ливрее, – К вам… посетитель. Мистер Рейберн.
Дэниел удивленно приподнял брови:
– Чарльз Рейберн? Следователь?
Сэмюель кивнул:
– Да. Он ждет вас в гостиной. Вместе с еще одним типом, который представился Гидеоном Мейном.
– Я не знаю никого с таким именем.
– Этот парень ничего больше не сказал, но я опознал в нем сыщика полицейского суда.
Дэниел пристально посмотрел на своего явно взволнованного лакея:
– Как давно они прибыли?
– Около получаса назад. Я проходил мимо холла, когда Баркли впустил их, и слышал, как они представились. После того как Баркли проводил их в гостиную, я намеревался сообщить вам, что они здесь, когда зашел в столовую.
– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – О Боже, необходимо поговорить с Сэмюелом
