– А ты что же хотела? Ну, про трамвай, я, может, и хватила лишку... А может, и нет. Если без спросу. Мы с Драконом... Я к его телу прикасалась. Про это никому никаких подробностей знать не положено. Он Дракон, не какой-нибудь купчик подгулявший, или там депутатишка.
– А как вообще произошла ваша встреча?
– Да обыкновенно. Мы же элитный эскорт-сервис. Ты же знаешь, сколько тут всяких фирм и банков, сколько народу со всего света тут крутится. А мы, можно сказать, в первой десятке. Репутация, дискретность, класс обслуживания. И так далее. Гонта нас выбирал. Не Дракон же.
– И давно вы знакомы?
– Да уж года три, наверное. Что до нас было, я тебе не скажу – не знаю просто. Ну, какие-нибудь другие девочки, может быть.
– Ты сказала «девочки»? Ты не одна разве?!
– Ну... Он вообще-то со мной в основном... был. Ну, есть еще две девочки из нашего клуба. С ними тоже, но редко. Сандра, она рыженькая, помельче меня, и мулаточка, Шерри ее зовут. Один раз мы даже втроем у него были, – Марта мечтательно прищурилась.
– Ага. Значит, оргии имели место.
– Ты что, какая же это оргия, – рассыпалась русалочьим смехом Марта. – Оргия – это когда мужиков хотя бы двое. Нет. Дракон не такой. Да и было-то это несколько раз всего. Разок вдвоем с Сандрой и раза два с Шерри на пару. Я даже знаю, зачем.
– Что зачем?
– Ну... Вдвоем и втроем.
– Зачем?
– А чтоб не расслаблялись, – затянулась дымом Марта. – Чтобы романтику посбивать. С него, так я понимаю, в первую голову. Ну, и с нас, понятно. Но это редко.
– И что? Хватило его на троих? – Елена почувствовала, как у нее покраснели уши.
Марта тоже это заметила это, засмеялась:
– Чего ты краснеешь-то, Елена! Его не на троих, его на три сотни хватит, – мы что втроем, что по одиночке, еле выползали от него к утру. Он ласковый, и пока не улетишь от него, ни за что не выпустит. С ним никогда притворяться не нужно, – не то, что с другими разными. И никакого экстрима, знаешь. Мужики, которые побогаче, они всякие штуки любят, и довольно часто. Чтобы их плеткой там, по жопе да по яйцам, золотой дождь, латекс, браслеты... Он – не такой. Обнимает, целует, слова всякие приятные говорит. Фрукты, шампанчик, в телике картинки разные крутятся, не порник, не хардкор, а такое все, из кино про любовь. Я первый раз обалдела просто. Потом привыкла. Ну, в смысле... Перестала на себя это примерять, понимаешь? Он просто такой, а по-другому его, видать, не торкает.
– А... стимуляторы какие-нибудь?
– Наркота, что ли?! Не-е-ет, – протянула Марта, покачала головой, и Елена поняла, что она не врет. – Я ж говорю, – никаких глупостей. Очень все миленько. Так миленько, что даже шлюхой себя перестаешь чувствовать. Нет, ты не думай, – я люблю то, что делаю, иначе б не была в этом бизнесе, и трахаться я люблю, и интересно мне с людьми. Со всякими, разными. Но Дракон... Дракон – это совсем другое. Он не трахается и не ебет. Он с девушкой всегда любовью занимается. Всегда. Да ты сама небось знаешь, чего я тебе рассказываю-то.
– Нет. Я не знаю.
– Брось, – Марта погасила сигарету. – Не может быть. Ты очень хорошенькая. И в его вкусе, – Марта рассматривала Елену так, словно впервые увидела.
– Ты хорошо ориентируешься в его вкусах? – улыбнулась Елена одной из своих светских улыбок.
– Да уж неплохо, – вздохнула Марта, словно не замечая иронии и продолжая разглядывать ее. – Что, правда нет?
Елена пожала плечами. Она почему-то не могла прямо посмотреть Марте в глаза.
– А что, все, кто в его вкусе, непременно укладываются с ним в постель?
– Ну, не знаю. Нет, наверное. Все равно... Плохо дело, значит, – Марта закурила новую сигарету. – И последний раз... Как прощался, блин. И Гонта мне давно не звонил. Ну, понятно.
Черт подери вас всех совсем, в ужасе подумала Елена, чувствуя, как к горлу подступает комок.
– А что, всегда Богушек тебя вызывал?
– Конечно. Дракон до таких вещей не спускается, да и некогда ему. Гонта всегда знает, когда время. Я тоже сначала думала, что это игра такая. Ну, он всегда так радостно удивляется, когда я прихожу. То есть, он знает, конечно, что Гонта меня вызывает, но... Он его не просит никогда. Понимаешь?
– Не уверена. Возможно. И Богушек этим сам занимается? Или присылает за тобой кого-нибудь?
– Я сама всегда приезжала. Он мне звонил, я приезжала. Никаких там ночных погонь и всякой такой хуйни. Обыкновенно все. Тайны никто из этого не делает, понятно, что к чему, но про это не принято звонить.
– И часто вы... встречаетесь?
– Встречались, – усмехнулась Марта, и Елена, увидев эту усмешку, обмерла. – Да уж гораздо реже, чем мне хочется, это уж точно. Ну, у него дела такие, что ему по жизни не до баб бывает.
– А где это происходит?
– Ну, где... У меня проблемы с географией, – Марта хихикнула. – А «Плаза» – это ж целый город, ты же знаешь.
– А если ты работаешь? Или занята?
– Так не бывает, – засмеялась Марта. – Гонта всегда знает, когда я свободна. Или девочки. Он же мент. Крутейший мент, кстати.
– А он сам?
– Кто, Гонта?! Да что ты! Он свою жену обожает. Я не знаю, что у него там в жизни бывало или есть, конечно, я свечку не держала, но с нами он никогда ничего себе не позволяет. Первый раз лекцию читал, как себя вести. Ну, пугал, понятно, чтобы не болтала. Особенно после первого раза. Так хочется всему свету растрезвонить, что с Драконом... Да еще как... Но нельзя.
– Почему?
– Ну... просто нельзя, и все. Нельзя ему мешать. Нехорошо это. Разные в жизни случаи бывают, иногда с удовольствием сплетничаешь, мужикам косточки перемываешь. Я про мужика, с которым в постели покувыркалась, мно-о-огое могу порассказать. Я, может, и шлюхой потому стала, что мне про всяких разных мужиков ужас как все интересно. Как у них все происходит. Мужики вообще-то все засранцы, некоторые побольше, некоторые поменьше. А бабы – дуры. Некоторые девушку любят, чтобы перед самим собой покрасоваться, какой он молодец-удалец. Другие сольют за полминутки – и такие довольные, ну, чисто джек-пот сорвали по трамвайному билету. Так уж они в койке-то раздеваются, прям смешно иногда даже. Больше всего я всяких артистов не люблю. Это ж кровососы, а не мужики! Он тебя трахнет, и ускачет, а ты спишь потом целые сутки, как выжатая. И еще расскажи ему, как ты им восхищаешься, а то у него не встанет, или не кончит. Ну, всякие бывают, конечно. А Дракон... После него неделю летаешь, даже если всю ночь прокувыркаешься. Он же как вечная батарейка, блин, атомная! Дракон – это... про него... Нет. Как-то... не могу – и все. Слушай, можно, я спрошу?
– Конечно.
– Ты что, правда хочешь книжку про него написать?
– Совершеннейшая правда.
– А зачем?
– Ну, – опять светски улыбнулась Елена, – хотя бы за тем, что если он такой замечательный во всех отношениях, то вовсе не помешает приоткрыть слегка завесу секретности над его жизнью и деятельностью.
– Ты чего, подруга? Ты рехнулась, что ли?! Зачем? Зачем всяким чертям поганым знать-то, какой он самом деле?! Да-а-а... Наверное, они чего-то там опять задумали интересное. Ну, не моего ума дело. И что, разрешили тебе?
– Что значит – разрешили? Я никого не спрашиваю, что, когда и как мне писать.
– Я не про то. Раз тебя пустили к себе, – значит, разрешили. Иначе ты б к нему и на пушечный выстрел не подошла. Значит, надо так. Ну, пиши тогда.
