— Вполне, — сказала я, хотя легкое головокружение усиливалось впечатлением 'уже виденного'.
— Вы что-то говорили о теории?
— Да. Она имеет отношение к красной книжке.
— Расскажите, — сказал он, придвигаясь ко мне ближе.
— Ну, я думаю, это что-то вроде шифра, связанного с цветными зонтиками пляжа, — я искала на лице Фиори признаки понимания, но он просто смотрел на меня и улыбался. — Я думаю, что Марджори Эплбаум систематически совращала мужчин… Вы знаете, что муж Марджори ушел из дома, когда она узнала о его связи с Тиффани Кауфман, одной из обитательниц Башни. И желтый — первый цвет в ее книжке. У Кауфманов — желтый зонтик, это вряд ли простое совпадение.
— Вы рассуждаете как детектив, — сказал лейтенант Фиори.
— Просто как писатель. Это только теория. Возможно, я все это выдумала, — ответила я, краснея и не понимая, флиртует ли он со мной.
— Продолжайте и посмотрим, куда это нас приведет.
Мне только показалось или он придвинулся ближе?!
— Смотрите: первая дата на 'желтой' страничке — как раз перед бегством Тиффани от Джефри. А что если Марджори обнаружила связь своего мужа с Тиффани Кауфман и в отместку соблазнила Джефри Кауфмана? — продолжала я, не чувствуя предательства в своих словах, не замечая, что обвиняю Джефри в самом отвратительном преступлении, не очень отдавая себе отчет в том, говорю ли я о реальном факте или о том, что написала.
Лейтенант задумчиво кивал головой. Я продолжала с энтузиазмом, как разыгравшийся щенок, а не как сексуально искушенная ищейка.
— А что если Марджори после ухода мужа стала мстить всем женщинам на пляже, совращая и шантажируя их мужей?
— Это действительно интересная теория, — наконец сказал Фиори, не переставая улыбаться.
— У вас такой снисходительный вид, — сказала я, неожиданно чувствуя себя моложе его.
— Вовсе нет. Это очень интересная теория… умная, красочная. Но есть ли у вас какие-то доказательства связи всех тех мужчин с жертвой, или их жен с ее мужем? — спросил он, листая красную книжку Марджори и свою собственную коричневую записную книжку.
— Как я сказала, лейтенант, это просто теория. Но, принимая во внимание то, что муж Марджори был самым сексапильным объектом на пляже, что до брака он не отказывал себе ни в чем, что его связь с Тиффани Кауфман продолжалась и после того, как он ушел от Марджори — или Марджори выгнала его, это зависит от выбранной точки зрения, — вполне логично предположить, что он встречался и с другими женщинами. Тем более что в летние месяцы он жил на побережье один.
— Здесь есть над чем подумать, миссис Даймонд.
— Ну если я смогла подумать, почему это не могло прийти в голову Марджори? Я хочу сказать, что концы с концами сходятся, не правда ли?
— Похоже. Но я часто обнаруживал, что существует множество толкований одних и тех же фактов.
Он вопросительно улыбнулся. Я ответила ему улыбкой. 'Возможно, и его улыбку можно толковать по- разному', — подумала я, видя, как он наблюдает за мной, и размышляя, как он толкует мою улыбку.
Именно он нарушил странное молчание и растущее напряжение.
— Между прочим, миссис Даймонд, квартира погибшей находится прямо над вашей, квартира миссис Форестер — над квартирой погибшей… так? — спросил он.
— Правильно.
— А над квартирой миссис Форестер — пентхаус, принадлежащий мистеру и миссис Стейнер?
— Правильно, — повторила я, размышляя, не совпадают ли мысли лейтенанта с моими, то есть что Марджори могла упасть и не со своего балкона.
— Какого цвета зонтик миссис Форестер?
— У Бренды Форестер красный зонтик, но в книжке нет 'красной' страницы, лейтенант.
— А у Стейнеров?
— Зеленый.
Лейтенант Фиори пролистал книжку и остановился на 'зеленой' странице. Затем он взглянул в календарь своей записной книжки. Медленно кивая, лейтенант удивленно приподнял брови, свои очень красиво выгнутые брови.
— Что вы нашли?
— Минуточку, — сказал он, садясь на подножку шезлонга, сравнивая страницы книжки Марджори с календарем и продолжая кивать.
— Пятницы и субботы, — наконец сказал он почти неслышно.
— 'Пятницы и субботы'?
— Все даты на 'зеленой' странице — или пятницы, или субботы, тогда как на других страницах дни от понедельников до четвергов… кроме 'бирюзовой'. Даты на 'бирюзовой' странице совпадают с датами на 'зеленой'. Это что-нибудь вам говорит? У кого бирюзовый зонтик? — спросил он, вставая.
— Тиш Гордон, седьмой этаж.
— Она не замужем, не так ли?
— Да.
— Это интересно.
— Еще интереснее то, что, по слухам, Тиш Гордон — любовница Марти Стейнера.
— Ммм.
— Может быть, 'любовь втроем', лейтенант, — предположила я, опираясь на капризный поворот сюжета своей книги.
Фиори рассмеялся.
— Ну, для такого предположения необходимо особенное восприятие, — сказал он, определенно придвигаясь ко мне.
— Какое восприятие? — с напускной скромностью спросила я, прекрасно понимая, что он хочет сказать, и чувствуя себя немного испорченной, как одна из моих вымышленных героинь.
— Вы знаете. Воображение. Воображение писателя, мисс Даймонд, — ответил он, подчеркивая 'мисс' моего псевдонима.
— Вполне вероятно, что в действительности гораздо больше причуд, чем в вымысле, — сказала я, пытаясь соответствовать его представлению о писателе.
Отвернувшись от него и глядя на море, я улыбалась, пытаясь вспомнить, говорила ли я эти слова раньше или писала их в книге.
— Раз уж мы занялись теорией, кто, по вашему мнению, убил Марджори Эплбаум-Смит? — вдруг спросил лейтенант.
Глядя вниз, я молча следила за волнами горячего воздуха, колышущимися над раскаленным песком, утыканным разноцветными зонтиками. Верзила, подгоняемый жадностью, как предположила Робин? Или охваченный страхом и угрызениями совести Элиот Кристэл? Марти или его любовница? Или Марти и его любовница? Неужели 'любовь втроем' слишком эксцентрична для того, чтобы допустить ее вероятность? И такая связь вполне могла выйти из-под контроля. Или Бренда Форестер, способная на все, соблазнила бедную Марджори и вовлекла ее в новые особые отношения… на своем балконе… глубокой ночью, а потом… что? Марджори пригрозила Бренде разоблачением?.. И Бренда в ярости… в панике…
— А как насчет доктора Кауфмана? — прервал Фиори бег моих мыслей. — Мы точно знаем, что у его жены была связь с мужем жертвы…
— Нет-нет. Я не могу представить… — начала я, поворачиваясь к лейтенанту. 'Но ведь несчастная связь Джефри с Марджори не была вымыслом. Джефри сам рассказал мне', — подумала я, глотая конец фразы и удивляясь, почему не включила его в свой мысленный список подозреваемых.
— Хотя зачем доктору Кауфману убивать Марджори, а не ее мужа? Это нелогично, — заполнил Фиори мою паузу. — Если только в слухах о их связи есть доля истины, если они были не просто знакомыми, как он утверждает…
Нет, я не могла предать доверие Джефри и рассказать о Марджори! И я вспомнила о своем секрете,
