Элизабет с трудом улыбнулась.
– Я не сказала, что не рада тебя видеть, – ответила она извиняющимся тоном. – Просто удивлена.
Не дожидаясь приглашения, Дуайт присел на скамью рядом с ней.
– Надеюсь, твое мрачное настроение не связано с сегодняшним визитом моего отца к вам? – с надеждой в голосе спросил молодой человек.
– Твой отец был здесь? – насторожилась Элизабет.
– Он и Энджелстоун немного повздорили, – отозвался Дуайт. – Никогда еще не видел таким отца. Он возвратился от вас, просто взбешенным. – Дуайт погладил рукой, куст с цветами. – Отец так просто не откажется от титула. Боюсь, он не успокоится до тех пор, пока не найдет способ избавиться от соперника.
Элизабет встревоженно взглянула на Дуайта:
– А что он может с ним сделать? Тот покачал головой:
– Отец давно начал распускать нелестные слухи о внуке Марлоу, – ответил тот. – В Лондоне, наверное, не осталось ни одного дома, в котором бы не знали, что Энджелстоун вырос среди индейцев. Некоторые аристократы уже стали называть его «Лордом Сэвиджем»[1]
– Лордом Сэвиджем? – ужаснулась Элизабет.
– Довольно колоритное имя, не так ли? – с усмешкой спросил собеседник.
«Теперь прозвище станет еще одной причиной, по которой Эш будет чувствовать себя чужим в своем же собственном доме», – с горечью подумала Элизабет.
– Надеюсь, никто не будет так называть, его открыто, – сказала она.
Голубые глаза Дуайта блеснули озорством:
– Боишься, как бы он не снял с кого-нибудь скальп?
– Совсем не смешно! – сердито воскликнула Элизабет. – Твоему кузену предстоит решить сложнейшую задачу, – достойно предстать перед светом и быть им признанным.
– Свет с нетерпением ждет этой минуты, – продолжал насмехаться Дуайт. – Все хотят хоть одним глазком взглянуть на лорда Сэвиджа, маркиза, воспитанного кровожадными дикарями.
– Но Пейтон – не дикарь, не шут или какой-нибудь карлик, и нечего пялиться на него и показывать пальцем! – с достоинством парировала Элизабет.
– Разве? – насмешливо вскинул брови Дуайт.
– Да, – твердо сказала она и наградила собеседника сердитым взглядом.
Дуайт сорвал с куста, росшего рядом со скамьей, листочек и, подумав немного, сказал:
– Ну, хорошо, я тоже так не считаю. Но ты должна согласиться, что такие события случаются не каждый день.
– Мы должны помочь Пейтону привыкнуть к этому месту и новой жизни, а не награждать его пренебрежительными прозвищами.
Дуайт какое-то время смотрел на нее, а потом спросил:
– Чего ты боишься? Что случится что-то непоправимое?
Элизабет отвела глаза от пытливого взгляда и снова стала смотреть на фонтан.
– Я хочу, чтобы Пейтону было здесь хорошо, – сказала она. – Ему сейчас очень трудно.
– Я слышал, тебе нелегко с ним приходится, – осторожно произнес молодой человек.
Женщина бросила на него вопросительный взгляд.
– А что именно ты слышал?
Дуайт опустил глаза и стал накручивать зеленый лист на палец.
– Ни для кого не секрет, что твое замужество было несколько поспешным, – ответил он. – Должен признаться, эта новость меня просто потрясла.
Не поднимая глаз, он продолжал смотреть на листочек в своих руках. Его красивый профиль четко вырисовывался на фоне живой изгороди. Он часто подтрунивал над Элизабет, обещая когда-нибудь на ней жениться. Но только сейчас она поняла: в той шутке была доля правды.
– Не знаю, что именно ты слышал, – сказала Элизабет, – но вполне довольна своим мужем.
– По-моему, ты выглядишь сейчас не очень довольной. – Он снова внимательно посмотрел на молодую женщину.
Элизабет поправила соскользнувшую с плеч шаль.
– Знаешь, Пейтон не уверен, сможет ли он остаться в Четсвике, – решилась она сказать правду. – Возможно, уедет назад, в Америку. И хочет, чтобы я поехала вместе с ним.
Дуайт очень удивился:
– Боже правый! Он хочет, чтобы ты поехала с ним в Америку?
Элизабет кивнула головой.
– Я не знаю, как мне поступить, – устало произнесла она.
