его руку, удержала на месте.
— Пусть скажет все… — прошипела она ему почти неслышно.
Но Сандра все равно бы их не услышала. Она дергала ручку окна, заходясь рыданиями.
— Я не знаю, где он! Понятия не имею! Его нигде нет, я смотрела! Когда я вышла, его уже не было! Нет, никто не заходил. Лайза?
Лайза задрожала. Сквозь слезы Сандра усмехнулась.
— Нет, на этот счет можешь не волноваться. После того, что она увидела, едва ли осмелится… Ее игра кончилась, она больше не помешает!
Лайза едва слышно застонала — от бешенства или ненависти, Ирвин не мог догадаться, но почти непроизвольно погладил ее по руке и почувствовал, как она сразу успокоилась. Сандра продолжала нервно строить предположения — похоже, она была на грани истерики, и Ирвин почувствовал к ней мгновенную жалость. Разрываясь между несовместимыми чувствами, все еще не замечаемый Сандрой, он продолжал слушать ее голос, срывающийся в крик:
— Да найду я его!
Выслушав ответ, сразу сникла, убрала руку с окна, принялась вытирать слезы.
— Ладно. Хорошо. Но тогда я тоже уйду…
Ее прервали. После небольшого молчания послышалось еле различимое:
— Хорошо. Слушаюсь.
Сандра выключила трубку, отошла от окна и увидела застывшую на пороге пару.
В следующую секунду раздался пронзительный визг. Ирвин кинулся к ней, схватил за плечи, попытался зажать рот рукой. Сандра рванулась с такой силой, какую Ирвин меньше всего мог ожидать, одновременно со всей силой впившись зубами в его пальцы. От боли и неожиданности он выпустил ее. Сандра кинулась к выходу, но Лайза вцепилась в ее футболку мертвой хваткой. Майка затрещала, Сандра попыталась ударить Лайзу локтем в лицо. Черные очки едва не слетели, но Лайза успела уклониться от удара, не выпуская добычу.
— Закрой дверь, Ирвин! — не теряя присутствия духа, громко распорядилась она, держа бьющуюся Сандру с цепкостью опытного копа. — Не выпустим, пока не расколется!
Ирвин подлетел к двери, повернул ключ, вытащил его и сунул в карман. Сандра наблюдала за его действиями, перестав кричать, лишь тихо рыча от ярости и страха.
На какую-то долю секунды все застыли. Потом Сандра резко повернула голову к Лайзе.
— Пусти меня! Теперь тебе нечего бояться!
— Я тебя и не боюсь, — спокойно ответила Лайза, разжимая хватку. — Ты всего лишь маленький гаденыш…
Сандра размахнулась и со всей силы дала ей пощечину. Тут уже Ирвин схватил ее за руку, крикнув Лайзе:
— Замолчи! Не отвечай! Прекрати этот кошмар, или я вызову полицию!
Лайза величественно подняла голову.
— Я и не собиралась ей отвечать. Она всего лишь подтвердила, что я права. Меня больше интересует тот большой гад, который управляет этими шкодливыми ручками!
Сандра вздрогнула. Ирвин почувствовал, как ее рука, так точно квалифицированная, обмякла и обвисла, и выпустил ее с непроизвольным отвращением.
— Пустите меня… — прошептала Сандра, ни к кому не обращаясь. — Пустите меня. Я не виновата.
— Отпустим, — спокойно произнес Ирвин, — когда ты нам обо всем расскажешь. Я верю, что ты не виновата.
Уловив гневное движение Лайзы, он обернулся к ней.
— Лайза, не зная причин, не делай выводов!
— Хорошо, — мрачно ответила она, опускаясь на стул, — тогда сам с ней разбирайся.
Ирвин пододвинул стул и сел рядом с ней.
— Мы тебя слушаем, Сандра.
Он взял со стола фотографию. Показал ее стоявшей напротив девушке. По ее лицу текли тушь, грим, слезы, волосы спутаны — вид пойманного зверя.
— Что все это значит? Для чего все это было затеяно?
Сандра молчала, лишь судорожно всхлипывая. Ирвин решил приняться за допрос более конкретно.
— Кто тебе велел вести игру?
В ответ послышалось тихо и односложно:
— Кортби.
— Я так и думала, — усмехнулась Лайза. — Наш ведущий фотограф, собственной персоной. Все ясно. Можешь не продолжать, Сандра. Мне все ясно. Примитивный прием — убрать соперника. Не ожидала я от местного классика такой мелочности…
— Может быть, тебе и ясно, а мне нет, — прервал ее Ирвин. Обернулся к Сандре: — Поподробнее, пожалуйста.
Опустив голову, Сандра тихо проговорила:
— Если бы вы знали… какая сволочь этот ведущий фотограф…
— Объясни.
— Он ведет двойной образ жизни. Совмещает роли респектабельного мастера знаменитого агентства и наглого папарацци, свободного от всех моральных обязательств.
При слове «папарацци» Лайза насторожилась. Опередив Ирвина, тоном федерального судьи задала вопрос:
— Теперь объясни следующее: почему для этой цели он выбрал именно тебя.
Сандра помолчала. Замявшись, проговорила:
— Ну… у него были для этого достаточные основания.
— Какие? — не отставала Лайза.
Сандра в ответ взглянула на нее — и во взгляде было столько страха, ненависти, растерянности, что Лайза удивленно продолжила:
— Ты хочешь сказать, что это… из-за меня? Но при чем тут я?
Сандра, казалось, готова была выскочить в окно. С трудом подбирая слова, заставила себя выговорить:
— Помнишь тот день, когда мы с тобой вышли в финал общеамериканского конкурса красоты?
Лайза вздрогнула. Громко вскрикнула:
— Не может быть!
Сандра цинично усмехнулась — словно нервная реакция Лайзы необъяснимым образом вернула ей равновесие.
— На этом свете может быть все, милая. Ты уже догадалась, да? Так бывает. Бывает, иногда одна девушка просит одного папарацци организовать автокатастрофу для другой.
— Зачем? — тихо проговорила Лайза, закрывая лицо руками.
— Потому что, когда Кортби делал мою фотосессию для презентации, он объяснил, кто будет моей главной конкуренткой.
— Значит, в голубом «субару» был…
Лайза так и не сумела произнести имя главного виновника своих бед. Она обессиленно опустила голову. Ирвин положил руку ей на плечо, продолжая следить за Сандрой и обдумывать все сказанное. Каждая новость что-то добивала в нем и одновременно рождала странное чувство освобождения.
Сандра перевела взгляд на него.
— Да, Ирвин, и за тобой он тоже следит, с самого начала. Он все держит под контролем.
— Значит, он тебя шантажировал? — спросил Ирвин. — Ведь не добровольно же ты пошла на то, чтобы подставить меня с плагиатом?
Сандра ответила, старательно сохраняя спокойный тон:
— Догадливый ты, Ирвин. Конечно же шантажировал. Гад предъявил мне видеозапись того разговора,
