сползла с седла вслед за ним, шипя и охая сквозь зубы. На некотором расстоянии от них, чтобы не напугать и без того нервничающую лошадь, осадил своего каурого князь. Спрыгивали с седел мужчины, с которыми ехал мальчик, становилось тесно и шумно. Кто-то уже подхватил ее коня под уздцы и увел прочь от толпы.
— Что у тебя случилось? — встряхнула Мэри за плечо своего невольного спутника. — Почему?..
— Не знаю, — было видно, что он изо всех сил старается взять себя в руки. — Я не знаю, сударыня, я всегда беру эту лошадь и никогда раньше… Она такая спокойная…
— Спокойная? Ну-ну… А кто ты такой? — бросила она, удерживая его взгляд своим и делая свободной рукой недвусмысленный жест. Верно понявшие ее люди не вмешивались в разговор, хотя князю Цинцадзе — она видела краем глаза — сдержанность давалась с большим трудом.
— Меня зовут Кирилл Сумской, — представился паренек.
— Сумской… Так, поставим вопрос иначе: кто твой отец?
— Мой отец — граф Федор Сумской, он наместник на Орлане.
— И как наместничество? Спокойное? — продолжала Мэри, пытаясь поймать за хвост мелькнувшую в голове мысль.
— Да я бы не сказал, — как-то очень по-взрослому усмехнулся мальчик. — Нас сестрами на Кремль отправили…
— Угу. Ты молодец, Кирилл, — Мэри ободряюще улыбнулась. — Не каждый в такой ситуации услышит приказ и выполнит его. Граф Сумской может гордиться своим сыном. Молодец, — повторила она и повернулась к напряженно глядящему на нее Цинцадзе:
— Ираклий Давидович, немедленно проверьте весь персонал конюшни, просто так породистые лошади не бесятся. Кто кормил, кто седлал, кто что видел… ну, вам виднее. А здесь срочно требуются ветеринар, врач и взвод охраны.
— Мне не нужен врач! — вскинулся Кирилл, выворачиваясь из-под ее руки.
— Мне нужен! — отрезала Мэри. — Я здорово потянула спину, стаскивая тебя с седла. Ясно, герой?
— Маша, как ты себя чувствуешь? — князь был не на шутку встревожен.
— Прекрасно я себя чувствую! — огрызнулась она. — Вы отдали приказ о проверке? Время уходит!
— Мисс Гамильтон, — вступил в разговор Авдеев, — здесь не Бельтайн и…
— Вот именно, здесь не Бельтайн! — вспылила Мэри. — Будь здесь Бельтайн, соответствующие приказы отдала бы лично я, и они, черт возьми, уже были бы выполнены, а тут приходится обращаться к тем, кто имеет такое право, и надеяться, что они сначала сделают, а спорить будут потом!
— Приказ о проверке отдан, сударыня, — подошел поближе молодой мужчина чуть старше Мэри. Перед ним расступались. — Охрана уже здесь, врач и ветеринар тоже вот-вот прибудут. У вас все в порядке? Вы очень бледная.
— Все нормально… — «ваше высочество», негромко подсказал из-за ее спины Цинцадзе. — Все нормально, ваше высочество, просто я, должно быть, слишком резко дернула Кирилла и потревожила шрамы…
Ираклий Давидович потрясенно выдохнул:
— Шрамы?! Ах я, старый… Мария, сядь немедленно, слышишь?!
Мэри криво усмехнулась, но послушалась — делать вид, что ей не больно, сил уже не было. Спину ломило, дышала она с трудом, вспышка в адрес Авдеева, видимо, исчерпала ресурсы организма. Присев, она огляделась. Похоже, дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Над краем расселины снизилась машина, из нее чуть ли не на лету выпрыгнул человек в форме медицинской службы и поспешил к ним. За лошадиными крупами мелькали охранники, большой кар с синим крестом медленно двинулся в сторону, куда ускакала кобыла.
— Так, что тут у нас? — деловито осведомился подбежавший медик.
— Кириллу Сумскому необходимо противошоковое, — начала было сидящая на земле Мэри, но Цинцадзе ее перебил:
— Думаю, майору Гамильтон помощь нужнее: некоторое время назад она была ранена и…
— Какого рода рана? — капитан медслужбы уже доставал из чемоданчика сканер и укладывал девушку на траву.
— Пулевая, в грудь навылет, — ответила Мэри, понимая, что отвертеться не удастся.
— Давно?
— С месяц.
— Что-о?! Месяц назад вам продырявили грудь, — медик водил сканером вдоль ее тела, — и вы носитесь галопом и принимаете нагрузку на простреленные мышцы? Черт знает, что такое! Откуда вы родом, сударыня?
— Планета Бельтайн в системе Тариссы, — усмехнулась, чтобы не застонать, Мэри, послушно переворачиваясь на левый бок. — А зачем вам это знать?
— Затем, майор, что теперь всякий раз, встретив законченного психа, я буду интересоваться, не с Бельтайна ли он! Так, более или менее мне все ясно. Ваша светлость, вы прибыли на Чертов Луг в лимузине?
— Да, — кивнул Цинцадзе. — Он остался возле конюшен.
— Не могли бы вы вызвать его сюда? Госпоже Гамильтон нужна помощь, но для этого требуется снять с нее редингот и сорочку и уложить поудобнее. И потеплее, холодная земля — не лучший вариант для растянутых мышц спины.
Великий князь Константин подал почти неуловимый знак и несколько мужчин тут же сбросили рединготы и черкески. Через минуту Мэри переместили на импровизированное ложе. Сразу стало гораздо удобнее. Константин уселся на землю так, чтобы она могла видеть его, не напрягая шею.
— Майор, я могу задать вам несколько вопросов, пока лимузин князя еще не прибыл?
— Конечно, ваше высочество, — улыбнулась она. Краски постепенно возвращались на ее лицо, мимика стала менее напряженной.
— Как вы сообразили, что творится неладное? Вы метнулись к Кириллу чуть ли не раньше, чем кобыла понесла.
— Я… не знаю. Мне показалось, что… В Корпусе это называют «нюхом на жареное», хороший пилот должен чувствовать опасность до того, как она реализуется. Видеть невидимое, слышать неслышимое… Нас учат этому, не всех, конечно, только тех, кто имеет способности. Они же потом становятся командным составом и держат сцепку. Моя родина довольно странный мир, ваше высочество. Мир, разделенный на военных и гражданских генетическим отбором. Между линейными и нелинейными хватает границ, и одна из них проходит по восприятию окружающей действительности. Кельты — народ суеверный и чувствительный к тонким материям, но Линии признают только технику. И при этом в Корпусе старательно развивают интуицию у тех, кто, несмотря на предельно техногенное воспитание, сохранил способность чуять. Никогда не понимала, где здесь логика… — Мэри попробовала пожать плечами и поморщилась. — Кстати, о логике. Думаю, в данном случае не было покушения именно на убийство. Слишком ненадежный способ.
— А что же, по-вашему, это было? — Константин был явно заинтересован разговором и ходом рассуждений своей лежащей собеседницы.
— Думаю, мальчика хотели напугать. И даже, может быть, не его самого, а его отца. Дескать, и на Кремле до твоего наследника дотянемся… наверное, как-то так.
— Вы рассуждаете, как хороший полицейский, — улыбнулся Константин.
— А я и есть полицейский. В том числе. Хороший или плохой — не мне судить, но в полиции мне послужить довелось.
Лимузин Цинцадзе уже приземлился, но подошедший врач не рисковал прерывать разговор.
— Хороший, — великий князь утвердительно кивнул. — И офицер хороший. Я не сразу узнал вас в штатском, но выжимки репортажей с Бельтайна я видел. Ладно, не буду мешать доктору делать его работу. Вы позволите мне вас навестить?
Мэри кивнула, приподнялась на локтях, с двух сторон к ней бросились мужчины, помогли, поддержали, и она скрылась в лимузине. Запрыгнувший следом врач захлопнул дверцу.
