знаю.
Коллин сделал глубокий вздох, потом вдруг улыбнулся:
– Что ж, в конце концов, все не так уж плохо. Вот только… Возможно, Деймиен каким-то образом узнал, что ты больна, и все еще бродит где-нибудь поблизости. Я немного беспокоюсь за тебя.
– Напрасно. Ведь в таком случае он узнал и другое… Узнал, что обо мне заботится шотландец по имени Коллин Блэкберн.
– Да, возможно. – Коллин наклонился и поцеловал ее в лоб. – Главное – ты жива, Александра. А он не может скрываться вечно. Теперь расскажи мне об этой гостинице.
Тепло его взгляда растопило ее сердце, и глаза Алекс увлажнились. Она села в постели и уткнулась лицом в его грудь, вдыхая запах своего любовника и будущего мужа.
– Я очень сожалею о том, как вела себя там, в коттедже. Но я буду гораздо лучшей женой, чем была любовницей. Обещаю.
Коллин громко рассмеялся:
– Лучшей жены, чем ты сейчас, просто быть не может.
Глава 15
– А участок земли в Нортамберленде? Его следует передать будущей дочери, не так ли?
Убаюканный монотонным бормотанием адвокатов, Коллин отчаянно пытался не задремать. Драгоценности, земля, доход, домашняя обстановка… Все это следовало учесть и задокументировать. Перечисляемое имущество принадлежало Алекс, но он не хотел ничего этого. Ее деньги пусть остаются при ней. Ее драгоценности и земля перейдут к детям. Что же касается мебели… О, это сложный вопрос. В конце концов, мебель, которую она привезла в его дом, будет принадлежать мужу. Он также гордился тем, что стал владельцем новой кареты и четверки лошадей. У него никогда прежде не было кареты, однако он не считал, что его жена и отпрыски должны путешествовать верхом на лошади и разбивать лагерь под открытым небом. Итак, карета, мебель, жена…
Разговор адвокатов продолжался, но Коллин не представлял, о чем сейчас шла речь. Однако такие слова, как «дети» или «наследники», странным образом волновали его. Дети… младенцы… Александра с большим округлившимся животом – все это вызывало трепет в его душе.
Это было, конечно, предвкушение – весьма приятное и удивительное. Но в то же время вызывающее опасения. Алекс была такой хрупкой… Как сможет она носить его ребенка? Тем не менее, он полагал, что все образуется. Его собственная мать была лишь на пару дюймов выше Алекс, однако он, Коллин, – довольно крупный мужчина. А какой матерью будет Алекс?..
– Теперь можете проснуться. Они ушли.
Коллин открыл глаза и увидел склонившегося над ним герцога с двумя бокалами виски.
– Все кончилось?
– Да. – Герцог ухмыльнулся. – Моя сестра благополучно закончила распределение имущества. Окончательные документы придут завтра.
Коллин с благодарностью взял предложенный бокал и сделал большой глоток.
– Вы на самом деле гораздо лучше, чем можно было подумать, лорд Уэстмор.
– Зовите меня просто Коллин. Ведь мы теперь почти как братья.
Он ожидал язвительной насмешки или какой-нибудь колкости, но Сомерхарт утвердительно кивнул:
– Хорошо, Коллин. В таком случае зовите меня Харт. Однако я попрошу вас не пользоваться ни одним из прозвищ, что дала мне Алекс.
– Нет-нет, буду звать вас Хартом.
– Однако вы не ответили на мой вопрос.
– Какой именно?
– Алекс знает о вашем имущественном положении?
– Мое имущество меньше, чем у нее.
– Да, она богата.
Коллин пожал плечами и допил свое виски одним глотком.
– Вы были необычайно великодушны при заключении брачного контракта, – заметил Харт.
– Я не хотел бы, чтобы Алекс или кто-то другой посчитал, будто я женюсь на ней ради денег, – пояснил Коллин.
Харт отпил из своего бокала и наморщил лоб.
– Откровенно говоря, я не ожидал лучшего мужа для нее. Даже до известного скандала.
– Вы, конечно, шутите. Алекс имела выбор во всей империи.
– Да, конечно. Она мила, умна, и многие мужчины желали заполучить ее в жены. К тому же она дочь и сестра герцога и богатая наследница. В общем – своеобразный приз. Совершенно естественно, что многие мужчины отчаянно добивались ее руки. Некоторые из них были даже хуже, чем Сен-Клер. – Харт нахмурился и пробормотал: – Меня следовало бы пристрелить за то, что я недостаточно охранял ее.
– Но ведь у нее, конечно, имелось сопровождение?
– Да, но она сама выбрала себе компаньонку. Кузина Мерриуэзер была довольно болезненной и снисходительной дамой, на что Алекс, несомненно, и рассчитывала. А я, естественно, не мог лично следить
