– Да, действительно. – Он снова сверкнул улыбкой.
Алекс откинулась на мягкую спинку сиденья и отдернула шторку на окошке. Помахав на прощание рукой всем гостям, собравшимся в Сомерхарте на церемонию венчания, она задернула шторку и вопросительно посмотрела на мужа. «Когда же он меня обнимет?» – думала Алекс.
Но Коллин даже не пытался приласкать ее.
– Что-нибудь не так? – спросила Алекс.
Коллин усмехнулся:
– Что ты имеешь в виду, дорогая жена? – Алекс улыбнулась, затем надула губки. – Чего ты ждешь от меня? Что я, по-твоему, сейчас должен сделать?
Алекс скрестила на груди руки и молча пожала плечами.
– Может, ты удивляешься, что я не целую тебя и не запускаю руку тебе под юбки? – Он ухмыльнулся.
Алекс вскинула подбородок, но и на сей раз промолчала.
– Так что же, милая жена? Ты уже готова для меня, не так ли?
– Я… – Алекс облизнула губы; во рту у нее пересохло, но в другом месте влаги было вполне достаточно, как Коллин и предполагал.
– Ты можешь соблазнить и святого, миссис Блэкберн, и я не стану притворяться, что не хочу взять тебя немедленно. Но все же я полагаю, что нам не следует завершать брачную церемонию прямо в карете.
– Коллин, ну пожалуйста…
Он откровенно рассмеялся, потом провел дрожащей рукой по волосам.
– Ох, дорогая, я действительно хотел бы… хотел бы усадить тебя себе на колени и… – Он закашлялся. – Но ведь ты теперь моя, Алекс, и я могу подождать, пока мы не окажемся в постели.
Алекс вздохнула, но решила смириться. Если он способен терпеть, она тоже сможет подождать. Хотя, с другой стороны… В самом деле, разве есть более романтическое место для завершения венчания, чем карета? Может быть, Коллин просто не понимает романтики? Пожалуй, это недостаток.
– Ладно, хорошо. Я не рабыня своей страсти. А что мы будем делать, чтобы скоротать время?
– Говоришь, не рабыня своей страсти? – Коллин снова рассмеялся, чем вызвал у нее раздражение. – Полагаю, я не стал бы возражать, если бы ты была таковой.
– Но я не такая. Так что же теперь?
Коллин улыбался во весь рот, и Алекс с трудом сдерживала себя, чтобы не пнуть его ногой. Она все больше раздражалась, хотя венчание прошло довольно гладко. В церкви не было слышно криков возражения. Ее груди не выпирали из-под корсажа, и она ни разу не оказалась в неловком положении. В общем, все прошло надлежащим образом.
– Я уже говорил тебе, что ты прекрасна сегодня?
Алекс вздрогнула, оторвавшись от своих размышлений.
Глаза Коллина светились теплом, раздражение покинуло ее.
– А ты самый красивый мужчина, за какого я когда-либо выходила замуж.
– В самом деле?
– Воистину так.
– Ах ты, негодница!..
Она запрокинула голову и рассмеялась, довольная своей маленькой местью.
– Что ж, мистер Блэкберн, поскольку ты отказываешься выполнить свой супружеский долг, мы можем поговорить, не так ли?
– Да, конечно.
– Может быть, расскажешь мне о моем новом доме и о своих родственниках?
– Хм… – Коллин наморщил лоб и, отдернув занавеску, посмотрел на пасмурное небо.
«Неужели он не знает, что сказать?» – удивилась Алекс.
– Уэстмор – очень старое поместье, – заговорил наконец Коллин. – Оно довольно обширное, и в нем есть как плодородные земли, так и дикие места. Но там все покажется тебе непривычным.
– Я уверена, что там мне понравится. Он едва заметно улыбнулся:
– Посмотрим… А что касается родственников… У меня почти никого нет. Моя мать жила в Данди последние пять лет. Сейчас она вышла замуж, и я редко вижу ее, хотя уверен, что ей хотелось бы повидаться со мной – хотя бы из любопытства.
– Ты сообщил ей о своей женитьбе?
– Я написал ей, что нашел, прекрасную невесту. Она будет довольна.
– Но ты написал, что я англичанка?
– Да, конечно. – Коллин снова улыбнулся, и Алекс вздохнула с облегчением. – Что же касается моего отца… Отец уделял мало внимания своему незаконнорожденному отпрыску, хотя регулярно посылал денежное содержание. Полагаю, более значительное, чем посылают в таких случаях многие мужчины. Правда, после рождения Джона его отношение ко мне изменилось. Видимо, проснулась совесть. Когда мне
