— А это что еще такое… что за золетил?
Хозяин выхватил у него из рук коробку, принялся разглядывать ее содержимое:
— Осталось еще кое-что, оказывается… Это с тех времен, когда я входил в комиссию по защите диких животных. Приходилось иногда усыплять крупных зверей.
Он протянул коробку назад:
— Я в деревне, считается, лучший стрелок.
В самом углу шкафа Викен заметил два маленьких пузырька.
— Вот черт! — воскликнул он, прочитав, и протянул пузырек Йенсен.
— Натрия пентотал, — прочитала она, — для внутривенного использования, содержит тиопентал натрия. Пятьсот миллиграммов…
Викен устремил вопросительный взгляд в сторону хозяина хутора:
— Откуда у тебя это?
Тот пожал плечами:
— Да ветеринар привозил как-то, я и храню. Он этой штукой пользуется, когда с обычными снотворными не получается. Уж несколько лет стоят. Просто забыл отдать ему, вот и все.
Когда они вышли во двор и хозяин уже собирался запереть за ними дверь, инспектор сказал:
— А сейчас тебе придется показать нам, что у тебя в подвалах, заперты они или нет.
Нина Йенсен положила руку ему на плечо:
— В сарае есть чердак.
Викен нахмурился:
— Над кладовкой с самогоном односкатная крыша, а с другой-то стороны плоская.
— Да, есть, — согласился Охейм, защелкивая замок. — Так, чуланчик, рухлядь всякая валяется.
— Может, какой ключик подойдет? — съязвил Викен, кивнув на связку. — Или пусть лучше Стуракер сходит принесет из машины свой инструмент?
— У меня в полиции Осло знакомые есть, — вдруг оповестил Охейм.
Если это было попыткой завязать светскую беседу, чтобы отвлечь внимание, то попытка эта провалилась: Викен повернулся к хозяину спиной.
— Принеси-ка нам стремянку, — предложил Стуракер.
— Дело-то такое щекотливое… — заныл было Охейм, но быстро сдался и понуро побрел к хозяйственной постройке. Когда он вернулся, настроение у него было хуже некуда.
— Что, весь день теперь с вами тут торчать?
Стуракер приставил лестницу и полез наверх.
— Дверца здесь какая-то, — сообщил он, взобравшись на тесную площадку под самой крышей.
— Вот я как раз это и сдаю! — заорал снизу Охейм. — Нету у меня ключа от этой двери.
Стуракер махнул рукой инспектору, тот побежал к машине.
— Как там его зовут, говоришь, мужика-то, который у тебя снимает? — крикнул Стуракер Охейму.
Ответа он не получил.
Не прошло и минуты, как начальник полиции продемонстрировал всем, что пресловутые клещи свое дело делают прекрасно. Амбарный замок был сорван одним движением. Стуракер осветил фонариком каморку за дверью.
— Вот блин! — пробормотал он так громко, что остававшиеся внизу, в сарае, его услышали.
Викен и Йенсен взобрались наверх. Стуракер показал рукой на чердачную комнатку, освещавшуюся маленьким оконцем под самым коньком крыши. В комнатке стояло два больших морозильных ларя.
— Как их еще сюда затащили-то!
Викен, согнувшись в три погибели, зашел в каморку. Открыл крышку одного из ларей, вытащил оттуда смерзшийся в ком мешок из дерюги, вспорол его карманным ножиком.
— А мужик-то прав! — воскликнул он, когда их взорам предстала крупная голова, похожая на кошачью. — Вот уж действительно дело
35
Анита Эльвестранн уже убрала картонную коробку с вином в холодильник, но так хотелось добавить, что пришлось снова ее достать. Она считала выпитые стаканы, остановилась на пяти, но потом решила, что еще один будет нелишним. Вино на нее хорошо действовало: от него она становилась веселой, а не плаксивой и склочной.
По телику талдычили о похудении. Там сидел этот самый профессор — он еще всегда носит галстук- бабочку и полосатый пиджак и похож на директора цирка — и нес по кочкам то, что он назвал «тиранией здорового образа жизни». А очень, кстати, клевое выражение, одобрительно кивнула она, соглашаясь. Один из немногих профессоров, кого стоит послушать. Вино — это же настоящее лекарство для сердца, это ученые выяснили, и даже тот бестолковый докторишка, который достался ей в участковые, вынужден был с этим согласиться. Вина можно пить понемножку каждый день — вот что он еще говорил, но не больше одного стакана. Вчера она не выпила ни капли, так что было что наверстывать.
До этого она поднималась наверх и звонила к Мириам, собиралась пригласить ее на стаканчик, но той не было дома. Соседка говорила, что уедет на выходные с подругами, но Анита до последнего надеялась, что она передумает. «Мириам — самый замечательный человек среди моих знакомых, — подумала она и допила остатки вина. — Не стоит ее без надобности теребить, надоедать ей бесконечно». Даже когда Анита звонила к ней в дверь в неподходящий момент, Мириам не обижалась. Вчера у нее был кто-то в гостях, и Анита сразу поняла, что это мужик пришел. Но даже и тогда Мириам нашла минутку поболтать с ней в коридоре. А когда ее обнимешь, так приятно прижаться к ней: кожа такая нежная и пахнет от нее всегда так хорошо! Позже тем же вечером предположения Аниты о том, что в гости к соседке пришел мужчина, подтвердились. Слышимость через перекрытия была прекрасная, и нужно было совсем уж тугоухим быть, чтобы не сообразить, чем они там занимаются. И не один раз. Анита много раздумывала над странностями Мириам. Та собиралась стать врачом и всегда была готова помочь. По воскресеньям она ходила в какой-то там костел. Анита даже думала иногда, что она как бы вообще не от мира сего. А тут она кувыркается в постели и позволяет мужику делать с собой все, что он ни захочет, и вскрикивает, как самая обыкновенная девчонка, которой приспичило погулять. Но Аниту вовсе не смущало то, что она слышала. Наоборот, она до такой степени желала Мириам всех плотских радостей, что чуть ли не сама начинала ощущать их.
Мириам заглядывала к ней сегодня в первой половине дня. Анита спросила тогда, что, мол, она себе парня, наверное, завела, потому что не похожа она на тех, кто будет водить к себе мужиков на одну ночь. Мириам не сразу ответила: «Я не знаю, как все сложится». — «Но ты влюбилась?» — не унималась Анита. «Более чем». — «Так, а что вам мешает тогда?»
Она спрашивала не из одного только любопытства: с Мириам что-то было не так. У нее, всегда такой веселой и спокойной, залегли тени под глазами, а взгляд стал растерянным, каким-то даже испуганным.
«Он никогда не уйдет из семьи, — сказала она, — он не такой». — «Это что, тот врач, у которого ты практику проходила? Это он был здесь вчера?» Мириам кивнула. «Не стоит тогда, наверное, слишком уж серьезно к этому подходить?» Мириам посидела немного молча, глядя в окно, потом ответила: «Может, все как раз так именно потому, что он никогда не сможет мне принадлежать».
Анита уже потеряла счет стаканам. Да и какая разница? Впереди у нее целая суббота, чтобы привести себя в порядок. А в воскресенье она поедет за Викторией. Намытая, причесанная и трезвая как стеклышко. Но субботним вечером она вполне может позволить себе выйти в город, посидеть в кафе. В питейных заведениях она никогда не пила помногу. Адвокат каждый раз назойливо твердил, насколько именно это важно. У нее есть шанс вернуть Викторию, но для этого ей необходимо держать себя в руках и обходить злачные места стороной.
Позвонили в дверь. Она вздрогнула. Мириам, что ли, вернулась все-таки? Но Мириам обычно
