– Я думаю, вы хорошо акклиматизировались, так что головокружение вам не грозит.
– О, – пролепетала Элис слабо.
Барк раскурил свою трубку.
– Но почему вы собираетесь поговорить со мной именно здесь?
– Больше негде. Везде так много народу, что можно услышать не только разговор, но и мысли соседа. – Барк взглянул на нее, прищурившись от дыма трубки.
– Я слышал, о чем вы думали прошлой ночью, мисс Эннан.
– Если слышали, то должны были запереть гараж, – парировала она.
Барк пропустил этот выпад мимо ушей. Он сделал вид, что его внимание поглощено трубкой.
Элис уже знала, о чем пойдет разговор: о новом режиме, новых правилах, новых ограничениях, обо всем этом. Непроизвольно она заткнула уши.
Вдруг неожиданно Беркли Уолш схватил ее за запястья жестом, не оставляющим сомнений в решительности намерений.
– Слушайте меня, когда я говорю! – сказал он повелительным тоном.
– Да, сэр.
Он посмотрел на девушку изучающе, но когда она подняла на него глаза, встретил лишь ее невинный взгляд.
– Я не знаю, хорошо ли вы разбираетесь в проектах Сноуи, – сказал он, – но в любом случае вы должны иметь в виду, какое это грандиозное дело.
– Корпорации Сноуи?
Он кивнул.
– Если вы знаете, то нет смысла повторять это. Если не знаете, то у меня нет времени, чтобы рассказывать. Время – деньги, поскольку я заключил контракт на строительство четвертой очереди, последней очереди Эдамленда.
– Итальянцы, немцы и французы имели время, но это лишь означает, что вы слишком медленно работаете.
Его губы напряглись, но он снова пропустил мимо ушей ее вызов.
– Поймите, на меня возложена кульминация строительства. Если вы мне не верите, то спросите у своего отца. Предыдущие очереди были подготовительными. Сейчас наступила наиболее важная часть этого грандиозного проекта. Необходимо все делать очень осторожно, безопасно, грамотно и строго по графику. Многое зависит от качества работы и мелких непредвиденных задержек. Вы это можете понять?
– Я слушаю, слушаю вас, – сказала Элис легкомысленно.
В этот момент он не держал ее за руку, но когда говорил, девушка прекрасно понимала, что он хотел сказать, поскольку Барк произносил слова ровным неторопливым голосом, в котором слышались убежденность и сила.
– Я не болтаю здесь, мисс Эннан, ради своего удовольствия, – взгляд его хлестнул Элис, как удар бича.
Она отвернулась. Но реакция Элис его озадачила. Он снова возмутился.
– Именно потому, что вы дочь профессора Эннана, вы, наверное, знаете все об этом. Я не хотел бы предстать перед вами в роли заезжего лектора.
– Но вы все время демонстрируете мне какой-то набор правил образцового поведения. С самого начала вы невзлюбили меня. Почему?
– Я вам объяснил всю необходимость и ответственность этого проекта…
– И когда вы рассуждали об этом проекте, то старались внушить мне мысль, что я мешаю ему воплотиться? – добавила Элис. – Хорошо, я могу это понять, но разве это повод для ненависти?
– Вы же сами говорили о неприязни с моей стороны, а вовсе не о ненависти.
– Может, так оно и есть в данный момент, но ваше негодование растет, – она замолчала. – Наверное, по мере того, как возрастает ваше желание завершить этот проект.
– Конечно, я ведь работаю над его завершением, – добавил он жестко.
– А это еще посмотрим, – заметила она самодовольно, – все ли вам удастся здесь повернуть по- своему.
Взбешенный этими словами, Барк обернулся к ней.
– Я на вашем месте попридержал бы язык. Ваши предположения приберегите для себя, в противном случае вы не останетесь в Эдамленде и не увидите своими глазами то, что мне удалось сделать.
Она снисходительно посмотрела на него. Несмотря на се учащенный пульс, она его не боялась. Она вообще не боялась мужчин. Элис просто не имела причин для того, чтобы бояться. Она всегда была обожаема и находилась под покровительством каждого мужчины, которого встречала в своей жизни.
– Но вы так и не сказали, за что вы невзлюбили меня, – повторила Элис свой вопрос.
Он посмотрел на нее в упор.
– Я вовсе не обязан вам ничего объяснять, но сейчас все-таки попробую. Дело в том, что моя семья всегда занималась этой работой.
