застал ее врасплох, встретив Элис у ручья. То жадное возбуждение, которое горело у него в глазах, не было вызвано золотом. Элис была уже достаточно взрослой, чтобы понять причины такого повышенного интереса к себе.
– Привет, Элис, – нагло произнес он.
Она не могла не замечать его. Это была свободная страна, и он в свое свободное время имел такое же право находиться здесь, как и она.
– Доброе утро, мистер Грант, – холодно ответила она.
– Не называй меня так. Зови меня Френком. Ты же называешь других по именам.
– Каких других?
– Не беспокойся, они не спускаются сюда. Они слишком устают после работы под землей, – засмеялся он.
– А вы не устаете?
– Я молод и горяч. Разве ты не замечаешь этого? – Он снова захохотал и горделиво выпрямился.
Он действительно представлял собой довольно смазливый образчик мужских достоинств. Но Элис не привлекали такие типы, особенно когда их глаза становились наглыми и они похотливо раскрывали свои неряшливые губы.
– Другие люди могут быть заинтересованы в золотодобыче, – попыталась она перевести разговор на более безопасную тему.
– Я же говорю тебе, что они устают и идут в постель. А мы могли бы иметь с тобой общую постель.
– Мне надо наверх.
– О, нет, только не сейчас. Его милость сегодня не вертится вокруг, чтобы спасти милую крошку.
Он искательно смотрел ей в лицо, но девушка избегала встречаться с его глазами, которые внушали ей такое же отвращение, как и липкие, влажные губы.
Мужчина сделал несколько шагов ей навстречу, инстинктивно она подняла руки, уперлась ими в его грудь и толкнула. Он был большого роста и крепкого телосложения. Попытка Элис применить силу только позабавила Гранта. К тому же он еще более страстно захотел ее. Он сделал очередную попытку.
– Если вы не освободите мне дорогу, то я закричу, – предупредила она.
– На твоем месте я не стал бы делать этого, если не хочешь вылететь отсюда как пуля.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду очень важного для Барка Уолша человека, ключевого человека, который похож на твоего отца.
Она так изумленно посмотрела на него, что Грант тихо рассмеялся.
– Если ты не веришь мне, спроси своего отца. Спроси, правда ли, что его взяли на строительство этого объекта только из жалости, только из-за уважения к его прошлым заслугам. Он просто доживает здесь свои последние дни.
– Это неправда. Мой отец имеет большой вес в ученом мире. Он настолько важен для руководства Сноуи, что они разрешили и меня взять сюда.
– Я не стану с тобой спорить, – усмехнулся Френк Грант. – Но на твоем месте, моя сладость, я не стал бы отталкивать меня, не стал бы упускать свое счастье.
– Вы не мое счастье, вы мне ненавистны!
– Как ты можешь так говорить? – продолжал он усмехаться. – Мы же еще не попробовали?
Он отступил чуть назад и смерил ее жадными глазами.
Конечно, она не поверила насчет отца. Элис бежала вверх по лестнице, напряженно обдумывая то, что она услышала от Гранта. Ее туфли громко стучали по деревянной лестнице.
– Неужели это правда? – удивлялась она.
Могла ли эта дорога стать концом карьеры профессора? Все вещи когда-нибудь подходят к концу… Ум не может быть таким же острым в семьдесят два года, как в двадцать семь. То, что его взяли сюда из жалости, могло разбить сердце отца. Элис знала, что он не сможет вынести, если не останется здесь до самого грандиозного финала, кульминационного финала всей его работы.
Она замедлила шаги.
Очевидно, что все дело в Беркли Уолше, который по каким-то причинам не согласен с присутствием ее отца на этом объекте. Для нее было мучительно думать, что Барк Уолш скрывает свое несогласие. Она решила забыть о том, что наговорил ей Грант, и никогда больше не касаться этой темы ни с ним, ни с Уолшем. В любом случае, для Барка его люди были более важны и первостепенны, чем те, кто приехал сюда раньше.
Элис обдумывала все это, пока снимала свои грязные брюки. В словах Гранта было что-то, что выглядело достаточно убедительным. Фирма, заключившая контракт, приславшая сорок наемных рабочих за многие тысячи миль от Англии, не станет затем увольнять одного из них только потому, что какая-то девчонка выразила свое недовольство. Более правдоподобным был бы уход девушки, что повлечет за собой также и уход ее отца. А это было для них обоих наихудшим из всего, что может произойти.
«Но я все еще не могу поверить, – мучилась Элис, – что папа уже не так работоспособен, как раньше».
Однажды она выбрала удобное время перед обеденным звонком, чтобы поговорить с профессором. Элис никак не могла начать, но если принимала решение, то никогда не отступала.
