— На работу поедешь? — спросила Светка, закладывая светлую прядь за пробитое тремя железными колечками ухо и любуясь результатом.
— Ну да, — ответила Марина, для приличия проведя по волосам рукой. — А ты?
— He-а, — ответила Светка, размазывая по губам помаду. — Я, — она пошевелила губами, разравнивая слой оральной косметики, — уволиться решила.
— Чего так? — спросила Марина, застегнув верхнюю пуговицу. Несколько секунд она смотрела в зеркало, потом решила пуговицу все же расстегнуть.
— Не знаю, — сказала Светка. — Просто подумала утром, что можно уволиться. Сразу так приятно стало. Прикольно решиться на что-нибудь. Как-то легче на душе делается. Нет?
Она повернулась к Марине и улыбнулась.
— Не знаю, — сказала Марина, внимательно глядя в глаза подруги. Она вдруг представила, как они гаснут — так же, как зрачки девушки из кино. — Наверное. Я не могу пока.
— Чего это ты так смотришь? — спросила Светка, наморщив лоб и скривив сияющие помадой губы.
— Не знаю, — сказала Марина. Она вдруг подумала, что ведь можно все рассказать. И тогда, по всем законам природы, сообщенным телевизором, книгами и журналами, должно стать намного легче.
— Ты меня пугаешь, — сказала Светка.
Марина вспомнила синие круги, когда-то нарисованные на лице Светки крепким кулаком Костика. Точнее, вспомнила она не их, а свой смех.
— Не буду, — тихо сказала Марина, отвернувшись и глядя в пол. — Не буду.
— Что такое-то? — спросила Светка, подойдя и положив руку на плечо.
— Ничего, — сказала Марина, выпрямившись и улыбаясь. — Пойдем.
— Ну, как хочешь, — сказала Светка.
До метро дошли вместе. Там расстались — Светка поехала домой, а Марина — на работу.
Шнурок
Пуля попала Андрею в голову. Мир накренился и принял новое положение — теперь впереди было только небо. Андрей сначала вспомнил Тверской бульвар, а потом подумал, что так ведь и должно быть — из лежащего навзничь тела душе выбираться гораздо легче. Думалось натужно. Прошло уже два дня, но легкая заторможенность оставалась. Олег, когда утром в четверг ехали домой, сказал, что так и положено. Это были единственные слова, сказанные им тогда. Остальную часть пути молчали и друг на друга не смотрели.
Несмотря на старательность создателей игры и читавшееся в каждом кадре желание как можно точнее смоделировать мир, загробный этап сценарием не предусматривался. Несколько секунд на экране дрожало нездешнее предвечернее небо, потом был краткий миг темноты, и все началось снова. Андрей подумал, что, может быть, программисты увлекались буддизмом.
Телефон зазвонил в десять. Андрей нехотя выбрался из-за стола и снял трубку.
— …можно поговорить? — спросил Олег.
— Можно, — сказал Андрей. — Па, я взял.
— Ладно, — сказал папа.
В трубке щелкнуло. Андрей и Олег остались наедине.
— Здорово, — сказал Андрей.
— Здорово, — сказал Олег. — Давно приехал?
— Час где-то назад, — сказал Андрей.
— Слушай, — сказал Олег. — Я знаю.
— Да я тоже знаю, — сказал Андрей. — Один раз не пидарас. И вообще, время такое, и попробовать все надо. Только…
— Я не про это, — сказал Олег.
— А про что? — спросил Андрей.
— Я знаю, — сказал Олег. — Что делать.
— Да ну, — сказал Андрей. — Рад за тебя.
— Встретиться надо, — сказал Олег. — Не телефонный разговор.
— Ладно, — сказал Андрей. — Как обычно?
— Как обычно, — сказал Олег. — Через сколько будешь?
— Через полчаса где-то, — сказал Андрей. — Если родители не запарят.
— Жду, — сказал Олег.
— Да уж, — сказал Андрей, почесав затылок. — Ты серьезно?
— Не знаю, — сказал Олег. — Наверное.
Андрей глубоко затянулся сигаретой, посмотрел на свои ботинки.
— Проще, по-моему, героин попробовать, — сказал он. — Или под поезд прыгнуть.
— В этом ошибка твоя, — сказал Олег. — Нельзя ничего сделать, пока думаешь только о себе.
— А как нужно? — сказал Андрей.
— А ты думал о том, что они делают? — сказал Олег. — И куда это все девается потом?
— В смысле? — спросил Андрей.
Олег выбросил окурок, сплюнул.
— Ну, что потом будет с теми, кого они сняли, — сказал Олег.
Андрей помолчал.
— Так это готовиться надо, — сказал Андрей. — Не с кондачка же.
— Я подготовился, — сказал Олег и с глупой улыбкой вытащил из кармана куртки длинный шнурок. — Прочный. Выдержит.
Андрей откашлялся.
— Да разве так готовятся, — сказал он.
— Если готовиться, ничего не выйдет, — сказал Олег. — Вот в этом я уверен.
Андрей помолчал. Ему было не по себе.
— Не думаю, что я способен, — сказал Андрей.
— Во-первых, — сказал Олег, убирая шнурок, — вряд ли кто-то думает, что способен. Во-вторых, ты всегда можешь уйти. В-третьих, может, их и не будет.
— А с чего ты вообще, кстати, взял, что они будут? — спросил Андрей.
— Но есть же придурки, которые регулярно в один и тот же бар ходят, — сказал Олег. — А они на таких как раз похожи.
— Ладно, — сказал Андрей. — А зачем у Никиты ночевать?
— Не ссы, — сказал Олег. — Ничего не будет. Просто как-то глупо перед таким дома сидеть.
Андрей тяжело вздохнул, представив себе очередную беседу с папой.
— Ну, едем тогда, — сказал он, вытаскивая телефон.
Гудок
— Точно есть не будешь? — спросила мама.
— Нет, — сказала Марина. — Не хочу.
— Ладно, — сказала мама и вышла из комнаты.
Марина встала с кровати и подошла к окну. Пруд сиял под фонарями, звездами и луной. По подсохшим
