закладки. — Это единственные экземпляры. Поэтому господин Коломнин должен ознакомиться при мне. Если нужно, мы снимем для него копии.
— О, кэй. Сэнькью, — Коломнин почти вырвал из ее рук папку, нетерпеливо распахнул. То, что он увидел, поразило на порядок сильнее, чем обнаруженные перед тем выписки.
— Перевести? — Дмитрий потянул папку к себе.
— Фамилии и цифры читать сам умею, — Коломнин загородил текст: куда поспешней, чем того позволяла вежливость.
— Дело хозяйское, — сын обиженно отстранился.
— Вот что, Дмитрий, — задумчиво произнес Коломнин, глядя прямо в глаза насторожившемуся адвокату. — Я прошу госпожу Маркус срочно вызвать в офис переводчика, которому она безусловно доверяет. Услуги оплачу лично.
— Так у тебя в распоряжении есть я. Или?.. — Дмитрий засопел.
— Парень, тебе лишние проблемы нужны?
— А тебе? — Не понял?
— Чего не понять?! Не знаю, падре, что ты тут надыбал. Но вижу, пошел в разгон. Ты же лучше меня понимаешь — «Нафта» все одно обречена. Просто без шансов. Лезть против стремно — самого заметут. А в банке у тебя сейчас все в шоколаде: должностнуха завидная, «бабки» крутые. Так вот оно тебе надо?
— Надо. — Тогда объясни. Может, и мне надо.
— А вот тебе чрезмерная информация и впрямь ни к чему. Так что садись на первый же самолет и мчи отсюда. Если Ознобихин спросит, почему уехал, скажешь, — выгнал. Поссорились у адвоката.
— Да мы и не мирились, — Дмитрий сделался угрюм. — Что ж, напрашиваться не буду: чужие так чужие.
Коломнин следил, как, ссутулившись, идет он к выходу походкой, невольно воспроизводящей его собственную. И как-то само собой понял: никакой Ознобихин не подсылал Дмитрия сюда в качестве соглядатая. Сам напросился, желая побыть с отцом.
Коломнин натолкнулся на недоуменный взгляд Анри Маркус.
— Вот так бывает, — пробормотал он. И хоть очень хотелось остановить сына, но догонять не стал, — находиться рядом с ним с этой минуты и впрямь становилось опасно.
Через полчаса в комнату ожидания, где откинулся в кресле оглушенный полученными сведениями Коломнин, вошла госпожа Маркус в сопровождении молодой рыхлой женщины — киприотки.
— Я есть Полина, переводчик, — представилась та.
— В таком случае, Полина, прошу вас и госпожу Маркус присесть. И попробуйте переводить мои вопросы максимально точно. Вопрос первый. Госпожа Маркус, из представленных документов я вижу, что компанию учредили два россиянина: причем у Николая Ознобихина, оказывается, было всего-навсего два процента. А девяносто восемь процентов принадлежало некоему господину Тимуру Фархадову. Они лично приезжали на Кипр учреждать компанию?
— Да, конечно, — госпожа Маркус снисходительно улыбнулась. — Я хорошо помню обоих. Главный был как раз господин Тимур. Очень, очень импозантный мужчина. Подписывали здесь, при свидетелях. Все как положено. Мы строго соблюдаем кипрское законодательство.
— А правом на управление банковским счетом обладали оба?
— Нет. Они оба были акционеры. А директором компании — только господин Тимур. Насчет этого в материалах имеется специальный пункт. Разве что-то не так?
— Еще вопрос. На счету компании, когда ее продали банку, было три миллиона долларов. Счет обнулился после того, как компанию уступили банковской структуре. Кто отдал распоряжение об их перечислении?
— Это мог сделать только один человек, — адвокат с некоторым раздражением пожала плечом. — Новый директор компании господин Янко. Если вас интересует, куда именно ушли деньги, то мы можем это выяснить в банке.
— Интересует, конечно. Но это чуть позже. Госпожа Маркус, припомните, протокол, по которому оформлена передача компании от Фархадова и Ознобихина на «Авангард финанс», тоже подписывался у вас в офисе?
— Я не помню точно, но господин Янко как сторона, принимающая компанию, присутствовал. И от продавца — господин Ознобихин.
— А господин Фархадов? Как вы договорились с ним?
Адвокат поколебалась:
— Припоминаю. Господин Фархадов сам звонил мне и подтвердил, что хочет продать компанию. Но он очень занятой человек. Поэтому попросил подготовить протокол и переслать в Москву, чтобы он там подписал.
— Значит, протокол подписывался не при вас?! — клещем впился Коломнин.
— Нет, в Москве. Мы иногда так делаем для проверенных клиентов. Чтоб без лишней бюрократии. Если, конечно, нет сомнений. А сомневаться в господине Фархадове у меня не было оснований.
— Значит, Фархадов лично подтвердил вам готовность продать компанию?
— Да, конечно. Я уже сказала. Подтвердил по телефону. Потом прислал протокол с подписями и после опять звонил. Хотел убедиться, что протокол мне передали и что все в порядке.
— То есть еще и позже звонил? — Коломнин оторопело поднялся. — Похоже, я ни хрена не понимаю в хронологии. Стоп. Стоп! Извините, а разве господин Фархадов владел… то есть английским?
— Увы, нет. За него переводил господин Ознобихин.
— Другими словами, по телефону вы разговаривали не с Фархадовым, а с Ознобихиным. Это так?
— Да, я же говорю, он переводил, — Маркус встревоженно проследила за реакцией Коломнина. — А в чем, наконец, дело, мистер?
— Дело в том, что господин Фархадов, если верить дате, — Коломнин постучал пальцем по тексту, — подписал этот протокол через два месяца после своей смерти.
Переводчица ойкнула и быстро перевела.
Челюсть энергичной, преуспевающей женщины непроизвольно отвисла, и в глазах появился ужас.
— Этот протокол, госпожа Маркус, фальшивка, — добил ее Коломнин. — На его основании незаконно продана компания и украдены со счета три миллиона долларов. Как вы думаете, что с вами будет, если об этом станет известно? — Полный крах, — не переводя, ответила переводчица. — Похоже, у нас с вами серьезная проблема, — резюмировал Коломнин. — И теперь стоит вместе подумать, как ее разрешить. Позвольте позвонить в Москву с вашего аппарата.
Под заторможенным взглядом обеих женщин он набрал номер.
— Здравствуйте. Это Коломнин. С Ознобихиным соедините. Ничего, пусть прервет совещание, это очень срочно.
Полина, едва шевеля губами над ухом оторопевшего адвоката, переводила.
— Николай Витальевич, добрый день. Коломнин. Чувствую, у вас есть желание срочно прилететь на солнечный остров Кипр… Считай, соскучился…Что ж с того, что дела? Иногда следует совершать и ностальгические путешествия. Так сказать, на волнах памяти. К тому же хочу тебя свести с одной очаровательной женщиной. Только что трубку из рук не выдирает, — так тебя жаждет. Да вы же как будто знакомы? Госпожа Маркус. У нее тут сомнения появились по поводу аутентичности твоих телефонных переводов двухлетней давности…Нет, можно, конечно, и через неделю. Но только, если завтра мы эту тему не закроем, ей придется в понедельник бежать с покаянной в кипрский центробанк…Ничего, ради такого случая она наверняка готова пожертвовать выходными. Коломнин требовательно глянул на переводчицу. И та кивнула, не дожидаясь ответа на собственный перевод. Вслед быстро-быстро замотала головой и сама госпожа Маркус.
— Вот и славненько: встречаю тебя в аэропорту с первым самолетом.
Крутую ознобихинскую лысину Коломнин разглядел издалека. В костюме, при галстуке, небрежно помахивающий свеженьким портфелем, Николай производил впечатление респектабельного бизнесмена, залетевшего на Кипр передохнуть после очередной успешной сделки.
— О! Кого я вижу! — не обращая внимания на насупленный вид встречающего, Коля зацвел радостью и
