— Почему меня никогда не предупреждают? Не могу же я всех больных знать в лицо. — Он недовольно зашуршал газетой и вернулся к созерцанию женских прелестей.
Пройдя сквозь вращающуюся дверь в коридор, я отыскала комнату ожидания, в которой утром разговаривала с двумя врачами. Сейчас в ней сидели бледные, с осунувшимися лицами мужчина и женщина в полосатых спортивных костюмах. Я впервые их видела, а потом решила, что они либо дети, либо брат и сестра очередной жертвы.
Дойдя по коридору до сестринского поста, я с облегчением увидела за стойкой Кору Гейвин. Повернувшись ко мне спиной, она что-то говорила сидевшей за столом медсестре, а та записывала.
Обе с удивлением подняли на меня глаза, когда я подошла.
— Господи, Иллон, ты что здесь делаешь?
— Мне сказали, что поступил кто-то с теми же симптомами, но я не смогла дозвониться. Подумала, еще один из работавших на раскопе.
— Вам нельзя здесь находиться, — сказала сестра, снимая трубку настольного телефона, чтобы вызвать охрану.
— Все в порядке, Франческа. — Кора положила руку ей на плечо, стараясь успокоить. — Франческа возглавляет группу инфекционного контроля, — пояснила она. Потом вышла из-за стойки, и мы медленно пошли вдоль коридора. — Это не из твоих.
И то хорошо.
— Кто-нибудь из знакомых Терри?
— Вряд ли. Его зовут Стивен Болтон, ему девять лет.
— Что? — Я была совершенно сбита с толку. — И он болен тем же?
— Полной уверенности пока нет. А поскольку природа исходной инфекции до сих пор не выяснена, положение у нас как у слепых, не знающих, куда они попали.
— Тем не менее симптомы сопоставимы.
— Вплоть до поздней стадии заболевания Джонстона.
— Поздней стадии?
— Увы. Боюсь, ребенок умирает. Первые признаки появились в субботу вечером, но родители не стали спешить и привезли его сегодня рано утром. Думали, летний грипп.
— Может, и правда…
— Он в коме, из-за сепсиса органы отказывают один за другим, внутреннее кровотечение, гнойные высыпания на коже. Похоже на грипп?
Меня поставили на место — не принимай желаемое за действительное.
— Дело не только в этом… — Голос Коры упал почти до шепота, она быстро огляделась по сторонам, потом посмотрела мне прямо в глаза. — В прошлую пятницу, вечером, Стивен и еще трое мальчишек играли вместе на кладбище Модлинс.
В коридоре стояла жара, но я вдруг всей кожей ощутила липкий, обволакивающий холод.
— Когда родители упомянули об этом, — продолжала Кора, — я сообразила, что к чему, и сразу связалась с семьями других ребят. Те трое чувствуют себя нормально. Обрати внимание: по их словам, Стивен полез на загражденный барьерами участок, а они — нет. Должно быть, он контактировал с разлившейся жидкостью или прикасался к чему-то зараженному — возможно, там вся земля инфицирована.
— Почему их не привезли сюда и не держат под наблюдением?
— Не видели необходимости. Не забывай, сегодня уже понедельник. Эта штука быстро дает о себе знать. Подхвати они ее, мы были бы в курсе. Кроме того, как я сказала, мальчишки не заходили на зараженный участок. Служба здравоохранения, кстати, поставила там надежное ограждение и взяла образцы почвы.
Пожалуй, в пятницу я слишком легкомысленно отнеслась к случившемуся. Велела Гейл позаботиться о предупредительных знаках и даже не проверила. С другой стороны, после того как Доминик Ашер предупредил главного инженера города и службу здравоохранения, ответственность лежала на них. Я не пыталась умыть руки, но что есть, то есть.
— Теоретически ты сама подвергалась высокой степени риска, — продолжала Кора. — Однако, как и ту троицу, мы не собираемся замуровывать тебя в больничной палате. Порядок такой: уезжаешь зачем-то из Каслбойна — ставишь нас в известность. А пока следи за температурой — поднимется выше тридцати восьми, и тебя доставят прямехонько сюда.
— Вертолетом «Скорой помощи»? — пошутила я, не зная, как выйти теперь из ворот больницы.
— Слышать о вертолетах не хочу. Покоя от них нет — все утро над головой тарахтят.
— Фоторепортеры?
Она кивнула.
— Откуда они узнали о мальчике?
— Репортер из «Айрленд тудей», с которым я встречалась утром, сказал, что кто-то из больничного персонала, услышав по радио о Терри Джонстоне, позвонил и сообщил, что поступил новый больной с теми же симптомами.
— Репортера звали Даррен Бирн, верно?
— Бирн, точно. Все спрашивал имя мальчика, но тогда мы даже от родителей скрывали, насколько все серьезно, а уж ему я тем более ничего говорить не собиралась. Имен других ребят он тоже не знал, хотя наверняка их разыскивает. А пока что у наших ворот толпа журналистов, санитарные врачи вот-вот нагрянут, служба здравоохранения вконец достала — каждую минуту требуют информацию о Стивене; их сам министр контролирует. Из-за какого-то болтливого репортера работать нормально не дают!
— Почему мальчик лежит у вас? Разве больница Бьюмонт в Дублине не лучше оборудована для таких случаев?
— Конечно, лучше, и мы готовились перевезти Стивена туда. Но когда состояние стало критическим, в службе здравоохранения решили, что он вряд ли выживет, перевозка ничего не даст, а болезнь может вырваться на волю.
— Ходят слухи, что в городе введут карантин.
— Полагаю, если Стивен умрет, служба здравоохранения рассмотрит такую возможность.
— Но если заболевают только от непосредственного контакта с зараженным участком кладбища, значит, от человека человеку инфекция не передается.
— Нет никакой уверенности, что Стивен заразился так, а не иначе. Ты сама спрашивала, был ли он знаком с мистером Джонстоном. Стивен мог контактировать либо с ним, либо с тем же источником заражения. Если его случай окажется летальным, смертность от инфекции достигнет ста процентов. При угрозе эпидемии уже при двух жертвах неизбежно принятие строгих санитарных мер, локализующих распространение болезни. Сегодня целые страны подвергаются практически полной изоляции, если там обнаруживают новое заболевание, пусть даже с невысокой смертностью. И когда чиновники от медицины слышат о неизвестной инфекции, появившейся вблизи кладбища с чумными захоронениями, они ох как сильно нервничают! Все, мне пора идти.
Очень хотелось узнать у нее имена и адреса трех других ребят, но у Коры и без меня голова шла кругом.
— Я видела каких-то людей в комнате ожидания. Это родные Стивена?
— Его родители.
— Родители? Такие молодые?
— И, боюсь, довольно безответственные. В субботу утром отпустили Стивена на улицу играть с приятелями. Мало того, сами вчера днем отправились в паб и просидели за выпивкой большую часть дня. А сына оставили под присмотром сестренки, которая едва на год его старше.
— Можно мне поговорить с ними?
— Только очень осторожно, — предупредила Кора.
— Они знают… об опасности?
— Им объяснили. Но… Ладно, сама увидишь.
