святого Евгения. Панагия Хризокефалос отныне именуется мечетью Завоевателя. Янычары воцарились в Цитадели. Мусульмане захватили все дома христиан в городе, а Касим-паша занял дворец. Мир вольной Греции и славной византийской империи отныне исчез навеки, спустя две сотни лет после того, как предки императора отвоевали Константинополь у латинян. Какой позор… Разве не венецианские войска помогали им тогда?
? Ваш бальи на сей раз решил остаться в Трапезунде, ? промолвил Николас. ? Он и еще несколько его товарищей. Они храбрые люди.
? Они служат великой Синьории, ? почтительно отозвался бальи и погрузился в раздумья.
? А проявил ли султан милосердие? ? осведомился гость.
Венецианец тут же опомнился.
? В Трапезунде? Да, по отношению к императору. Он сам, его семья, дальние родичи и придворные были отправлены на кораблях в Константинополь. Он попросил такой же доход, как Деметрий, и получит его. Одного из племянников императора султан пожелал оставить в своей свите, а его матушку вместе с дочерью басилевса отправил в свой гарем.
Алексий. Мария. Анна. Кто еще?
? А что с простыми людьми?
? Разумеется, все они были отправлены в Константинополь, если представляли хоть какой-нибудь интерес для турков. Остальные, боюсь, были обращены в рабство. Наиболее подходящих женщин и детей, как обычно, разделили между собой султан и его приближенные. Янычарский корпус заполучил восемь сотен мальчиков, которых будут воспитывать в мусульманской вере. Война жестока, ? ровным голосом проронил бальи.
Все это он уже видел в Морее, и ничто больше не могло его удивить, хотя кое-что могло напугать. Чуть помолчав, он добавил.
? Ну что тут можно было поделать, мессер Никколо? Разве способен простой смертный встать на пути у султана? Я не слышал, чтобы хоть один человек, подобно вам, осмелился предстать перед ним в его собственном шатре, да еще и убил предателя…
? Нет, ? возразил Николас. ? Если вы говорите о Пагано Дориа, то он погиб не от моей руки.
? Вы слишком скромны, ? заявил бальи. ? Это великая трагедия. Но без трагедий откуда взяться отваге, стойкости и закалке духа? Вы, должно быть, устали. Что я могу вам предложить? Там греется вода, если вы пожелаете принять ванну. Затем будет подан ужин. Я вижу, вы почти ничего не пьете…
? Мне достаточно, ? отозвался гость. ? Вам здесь тоже пришлось нелегко, однако, полагаю, у вас есть вести с Запада, которых мы были лишены.
? С Запада? Лишь весьма отрывочные… Дож Проспер Адорно в Генуе был смещен со своего поста, ? наверняка, вы уже знаете об этом. Кроме того, скончался король Франции, и теперь монархом стал дофин Людовик. Йоркисты в Англии одержали верх, но война по-прежнему продолжается. А в Риме… Ах да, в Риме сенсация. Там совершили весьма полезное открытие.
Николас так устал, что даже сперва не понял, о чем речь. Он размышлял о короле Людовике, о возвращении ссыльных и о Джордане де Рибейраке. Кроме того, он думал, что очень скоро ему придется сбрить бороду, и потому лишь с запозданием переспросил:
? Какое открытие?
? Его крестник, Джованни да Кастро, ? начал бальи. ? Тот самый красильщик, который был зимой в Константинополе. Бездельник, гадающий по звездам, который всегда хвалился, что рано или поздно разбогатеет. Так вот, он добился своего. Он обнаружил новые залежи квасцов.
? Тогда ему и впрямь повезло, ? прокомментировал Николас. ? Это принесет ему богатство. Где же находятся эти залежи?
? Больше всех разбогатеет папа, ? пояснил венецианец. ? Рудник расположен в его владениях, в некоем местечке под названием Тольфа, в холмах близ Чивита-Веккьи. Разумеется, оттуда квасцы можно отправлять на кораблях морем, и все доходы пойдут курии. Папа заявил, что на эти деньги он наконец сможет снарядить крестовый поход, которого весь мир так давно ждал, и за который так долго молился кардинал Бессарион, а также посланцы с Востока.
И вновь воцарилось молчание.
? Так, значит, империя Трапезунда может вновь воспрянуть из пепла? ? промолвил Николас.
Бальи не спешил с ответом.
? Конечно, все возможно, ? проронил он после долгой паузы. ? Но сейчас, когда Франция и Бургундия готовы столкнуться лбами, а Англия по-прежнему раздираема междоусобицами… Конечно, все возможно, но Венеция больше прочих заинтересована в этих известиях. Прежде турки контролировали квасцы, как вам, несомненно, известно. Шесть тысяч дукатов запросил султан после Константинополя, а на следующий год поднял пошлины до десяти, а затем и до тридцати тысяч. Теперь в его руках все рудники, и даже Венеция не сможет закупить квасцы по таким ценам.
? В таком случае эта новая находка пришлась весьма кстати. И вот что я подумал…
? Да?
? Мне пришло в голову, что, возможно, здесь меня дожидаются письма с самыми свежими известиями. Вы ничего об этом не знаете?
Джованни Бембо хлопнул себя по колену.
? Какой же я глупец! Я ведь должен передать вам послание. Письма и впрямь были, но не для меня. Помните, в последний ваш визит вы встретились здесь с одним господином?
? Даже с несколькими, ? подтвердил Николас, всеми силами призывая себя к спокойствию.
? Известный человек, ваш друг, насколько я понимаю. Николаи Джордже де Аччайоли.
Грек с деревянной ногой, Оракул, не пожелавший отправиться на борту «Арго», но пославший его вперед с непростительным спокойствием, ибо спокойствие, равно как и свобода, сделались в мире недопустимой роскошью.
? Так он здесь? ? осведомился Николас.
? Он здесь и попросил, чтобы вы зашли к нему перед ужином. У него для вас письма. Он остановился там же, где и в прошлый раз. Я пошлю с вами провожатых.
? Ни к чему, ? отозвался Николас. ? Разве я нуждаюсь в защите? И к тому же, я знаю, какой дорогой мне идти. ? На этот раз в этой фразе не скрывалось никакой иронии, просто она была ложью от начала до конца.
? Итак, ? заявил грек. ? Для тебя это оказалось неподъемным грузом. Империя пережила свой закат. Империя побеждена. Бальи сообщил тебе цифры в конце счета, и ты не желаешь нести за них ответственность.
Николаи де Аччайоли ничуть не изменился: бородатый мужчина, уже немолодой, но по-прежнему красивый, ? два года назад неподалеку от Брюгге, на причале он встретился с восемнадцатилетним подмастерьем Клаасом, который сломал ему деревянную ногу. Через год там же, в Брюгге, он познакомил Николаса с Виолантой Наксосской и отправил в путешествие, которое завершилось в Трапезунде. Потом они встретились здесь, в Модоне, семь месяцев назад, после пожара на корабле, когда послание, отправленное в Константинополь, привело к нежелательно пышной встрече для Пагано Дориа. Николаи Джорджо де Аччайоли, брат Зорзи из Константинополя, родич Лаудомии Аччайоли, которой хватило вкуса и ума выйти замуж за одного из Медичи.
? Они отыскали Тольфу, ? сказал ему Николас. ? Какая удача.
? Лучшая форма защиты… Да, Джованни да Кастро отыскал Тольфу в тот самый момент, когда последние залежи квасцов оказались в руках у турков. Ты жалуешься? Ты ведь попал в Себинкарахисар. Твой парусник доверху наполнен квасцами… Последние не обложенные пошлинами квасцы высочайшего качества, которые разойдутся по всей Европе, пока не начнутся разработки рудника в Тольфе по франшизе Медичи с особыми правами, заявленными за моим братом Зорзи…
? Кто же сообщил да Кастро, где искать? ? поинтересовался Николас. ? Наш бальи ведь приходится двоюродным братом Пьеро Бембо.
? Докажи, ? невозмутимо парировал грек. ? По крайней мере, генуэзцы больше ничего не получат: радуйся хотя бы этому. Я слышал, ты сумел избавить девочку от похитителя. Воистину герой, хоть и
