более того, она превратилась в некую забавную легенду. Лорд Саймон и юный Николас сражаются друг с другом… Кто не знает об этом? Вот почему ? как всем давно известно ? Саймон и его супруга терпеть не могут бывшего подмастерья, но преднамеренное покушение на его жизнь было бы недопустимой оплошностью, и шотландец в этом никогда не признается.
? Так чего же ты достигнешь этой встречей?
? Постараюсь узнать нечто новое, ведь он тщеславен и захочет намекнуть, как собирается уничтожить Николаса. Пусть он скажет немного, но мы хоть будем знать, к чему готовиться.
? Однако ничего не сумеем изменить, ? промолвила женщина. ? Письмо в Трапезунд будет идти не меньше четырех месяцев.
? Все равно я постараюсь наказать шотландца, ? пообещал Грегорио. ? С помощью закона, или моего меча.
Мариана де Шаретти валилась с ног от усталости, но эти речи все же тронули ее. Гнев, порожденный страхом, давно отступил.
? Спасибо за такие слова. Я была… прости, я была слишком груба с тобой. Надеюсь, ты поймешь. Но, что бы ни случилось, мы никогда не должны забывать, что Николас считает себя сыном Саймона.
? Тоби знает об этом, и Юлиус тоже, ? кивнул Грегорио. ? Они ему помогут.
Он говорил об этом со всей уверенностью, чтобы Мариана де Шаретти не заподозрила то, что было давно уже ясно ему самому: Николас, невзирая ни на какие обещания, ни единого слова не скажет ни Юлиусу, ни Тоби о том человеке, который стоит за спиной у Пагано Дориа.
Мариана де Шаретти со своей свитой уехала через неделю. Грегорио провел с ней немало времени перед этим долгим путешествием, требовавшим основательной подготовки. Теперь, когда он был в курсе всех дел хозяйки, их отношения оставались столь же ровными и даже стали еще более сердечными. Вероятнее всего, Мариана де Шаретти чувствовала признательность к своему стряпчему за его решимость при первой же встрече допросить и предостеречь лорда Саймона. Компания Шаретти не была беззащитной…
Грегорио не знал, когда эта встреча может состояться. Герцог Филипп и впрямь намеревался созвать капитул ордена Золотого Руна во Фландрии, и среди рыцарей, которые прибудут на это собрание, были Франк и Генри ван Борселен, родичи Кателины, супруги лорда Саймона. Наверняка и сама она вместе с мужем прибудет из Шотландии.
Все эти новости очень тревожили демуазель.
? Горо, пообещай, что будешь осторожен и напишешь мне, как тут все прошло.
? Законники всегда осторожны, ? заверил он. ? Жаль, я не могу поехать с вами в Дижон.
? Нет, мы ведь уже говорили об этом. Я напишу… А ты лучше отправляйся потом в Венецию, сними там подходящие помещения и постарайся отслеживать все известия с Востока. Если ты понадобишься мне во Флоренции, я дам тебе знать, и уже через неделю ты сможешь быть там. А если я вернусь домой, то ты будешь как раз на полпути между Брюгге и Трапезундом.
Звучало вполне логично. К тому же демуазель сама это предложила.
? Так вы и впрямь хотите, чтобы я поехал в Венецию?
Сегодня Мариана была бледна и чувствовала себя очень усталой. Весь день она провела в особняке Адорне, ? именно они вызвались приютить ее дочь Тильду на время отсутствия… И все же в тоне женщины сквозь усталость пробивалось нечто еще, и Грегорио повторил вопрос, сформулировав его чуть по- другому:
? Есть ли какие-то иные причины, зачем я нужен вам в Венеции? Как некий противовес генуэзцам и Дориа?
? Да, это было бы разумно, ? подтвердила Мариана, но тут же добавила: ? Я просто хочу, чтобы ты наблюдал за всем, что там происходит. Я опасаюсь венецианцев.
? Опасаетесь? Но ведь именно Венеция затеяла все это предприятие. Они предложили нам договор по квасцам и сказали, что Флоренция нуждается в консуле. Николас не увидел тут никакой опасности. Он даже разместил в Венеции свои деньги.
? Может, я и ошибаюсь, ? предположила демуазель. ? Но ведь они с самого начала словно подталкивали нас. Этот одноногий грек… Цено… и… все остальные. Конечно, им нужны наемники Асторре. Это обеспечит безопасность в Трапезунде. Кроме того, им нужен человек, который разделил бы с ними риск морских перевозок… который закупал бы шелк-сырец и укреплял торговлю с императором… который одинаково связан был бы с Венецией и Генуей… У них могло бы даже появиться желание… перетянуть компанию Шаретти на сторону Серениссимы и рассорить нас с генуэзцами, ведь мы были их союзниками до этой истории с Пагано Дориа…
? Из-за одного человека мы не переменим отношения ко всем генуэзцам в целом, ? возразил Грегорио. ? И особой опасности со стороны Венеции я также не вижу. Она нуждается в нас.
? Вот в этом-то и кроется опасность, ? заявила Мариана де Шаретти. ? Мы нужны ей в Трапезунде. Венеция толкает нас туда. Она посылает на Восток Николаса… Грек не зря заинтересовался им с того самого дня, как увидел его в Дамме. Не думаю, что мы сумеем возвратить Катерину домой, ибо никто не хочет, чтобы Николас повернул обратно.
? А Саймон… ? внезапно голос Марианы задрожал. ? Может ли случиться, чтобы Венеция использовала Саймона?
? Нет, вам уже мерещатся всякие ужасы, ? поспешил успокоить ее Грегорио. ? Сядьте, демуазель. Я налью вам вина. Демуазель…
? Прости. Я слишком устала… ? Помолчав, она добавила: ? Я лишь хотела, чтобы он был счастлив, как в прежние времена…
? Люди, наделенные столь редким даром, обычно его не теряют и в зрелости, ? заметил Грегорио. ? Он должен был проявить себя на широких просторах… а Венеция просто открыла дверь. Иначе это сделал бы кто угодно другой. Что бы ни случилось дальше, Николас справится и вернется к вам целым и невредимым. ? Он не знал, поверила ли ему Мариана, но внешне она как будто успокоилась, даже взяла бокал вина и начала болтать о каких-то мелочах. Затем взяла плащ, письмо и вернулась к себе.
С того дня они больше никогда не оставались наедине. В день отъезда он вместе с другими работниками компании проводил хозяйку до городских ворот, куда явились также старшие члены Гильдии и торговцы, чтобы пожелать Мариане де Шаретти доброго пути.
Тильда также ехала с матерью до самых ворот, и сидела с ней на одной лошади. На выезде из города они обнялись в последний раз и расстались; Адорне увел девочку с собой.
У представителя компании Медичи на плаще была приколота черная траурная лента. Прощаясь с ним, Мариана осведомилась о причине.
? Благодарю вас за сочувствие, мадонна, но смерть пришла не в мою семью, а в дом моего господина во Флоренции. Мы скорбим по безвременной кончине Козимино, внука мессера Медичи.
Мариана де Шаретти произнесла все полагающиеся по такому случаю слова и двинулась в путь; но в душе она скорбела по совсем другому ребенку ? тринадцатилетней девочке, утратившей пусть не жизнь, но свое детство все в той же Флоренции…
Глава семнадцатая
В трех тысячах миль к востоку от Брюгге Катерина и Николас почти достигли цели своего путешествия. Подобно всем молодым людям, они тяжело переживали период взросления, ? хотя у каждого были собственные трудности. В общем, Мариана де Шаретти не напрасно тревожилась о каждом из них.
Черное море, хотя и соленое, являло собою скорее огромное озеро, соединенное со Средиземным одним-единственным проливом. От Константинополя до Кавказских гор на другом своем побережье оно простиралось на добрых семьсот миль. Северные берега, усыпанные черными валунами, лежали во владениях крымских татар, а затем переходили в богатые земли московитов. Генуэзцы, упорные торговцы,
