— Здорово она тебя поймала, дружище.
— Ох, и зачем только я поехал в тот круиз! — с деланным отчаянием воскликнул хозяин дома.
Рич, чуть склонив голову, рассмеялся.
— Как же я рад, что меня там не было. Когда вы с Джоем вернулись из этого круиза женатыми, все окрестные холостяки просто опешили. Никому и в голову не могло прийти, что вы решитесь на этот шаг.
Кристиана появилась на пороге комнаты именно на этих словах. Остановилась в дверях и, пока не замеченная собеседниками, обвела всех троих взглядом. Мартин Ричланд наклонил голову, свет упал на его лицо, и Кристиана, не отдавая себе отчета, напряглась всем телом.
Пеппа нисколько не преувеличивала. Он в самом деле красив, как Бог, а в его голосе сочетались густота выдержанного коньяка и раскаты приближающейся грозы. Смех его словно приглашал окружающих разделить его радость, а благодаря его росту она во второй раз за несколько последних часов почувствовала себя равной среди равных, а не Гулливером в стране лилипутов, как это случалось обычно.
— А, вот и вы, Кристиана!
Пеппа, выскользнув из объятий Джоша, направилась к ней.
— Проходите, познакомьтесь с Ричем, а Джош пока нальет вам выпить. Сама я предпочитаю белое вино. Терпеть не могу шерри.
Рич разглядывал девушку, заранее решив, что ему хватит беглого знакомства, чтобы удовлетворить любопытство и забыть о ней. На первый взгляд она вроде бы не поражала красотой. Лицо приятное — но и только. Но вот фигура — вернее то, что можно было разглядеть — восхищала пропорциональностью форм и плавностью линий. Юной он бы ее не назвал, но не смог бы определить и точного возраста. Было что-то такое в ее внешности, что не поддавалось определению.
Окинув взглядом фигуру Кристианы, он на мгновение вспомнил женщину, которую увидел утром на вышке школьного бассейна. В той незнакомке было то же достоинство, то же чувство собственного «я», что отличало и Кристиану. Пораженный, он присмотрелся внимательнее. Та женщина была так же высока. На этом сходство заканчивалось. Его прыгунья осознавала красоту своего тела и даже не думала стесняться его. Наоборот, каждое ее движение говорило о непринужденности и свободе. А в этой женщине место изящества и грации заняла неловкость.
Сам того не заметив, Рич вздохнул с облегчением. По крайней мере, судя по ее взгляду, в намерения этой няни не входит охота за мужем. «Что ж, — решил он, — вечер, кажется, пройдет спокойно».
— Я тоже остановлюсь на белом вине, благодарю вас, — отозвалась Кристиана, повернув голову так, чтобы не встречаться с испытующим взглядом Рича.
Она всегда очень остро чувствовала скрытые эмоции, а сейчас они буквально захлестывали гостиную. Пеппа смотрела на нее выжидающе, Мартин глазел с таким видом, словно не мог сообразить — в какую категорию знакомых женщин ее зачислить, а Джош, похоже, самоустранился и забавлялся этим зрелищем со стороны.
— Это Мартин Ричланд-третий! — провозгласила Пеппа с видом фокусника, вынимающего из цилиндра белого кролика. — Рич, а это — Кристиана Дрейк, чудо-женщина, у которой хватило смелости взвалить на себя заботу обо мне и наших очаровательных близнецах!
Кристиана, улыбаясь в ответ на тираду Пеппы, взяла протянутый Джошем бокал.
— Должен же был кто-то вас спасти, — пробормотала она. — Лягушка-то явно была настроена воинственно.
Пеппа расхохоталась и снова прижалась к Джошу.
— Сегодня я была определенно не в лучшей форме.
Муж вопросительно взглянул на нее, но она его проигнорировала.
— Хорошо, что у Кристианы железные нервы, иначе до переговоров дело бы не дошло.
Рич переводил взгляд с одной женщины на другую. Видно было, что они уже успели подружиться, и их взаимное веселье и на него действовало заразительно. Он с удивлением заметил, как улыбка преображает лицо Кристианы, как загорается румянцем матово-бледная кожа,
— Вы меня заинтриговали. Что это за лягушка такая? — сказал он, внимательно следя за Кристианой.
У него возникло ощущение, что он видит бутон, расцветающий от первых прикосновений солнечных лучей. Она сделала несколько шагов, и до него донесся ее аромат — легкий, почти неуловимый запах, который словно дразнил его и манил к себе. В брошенном ею мимолетном взгляде Рич успел прочитать тот же острый интерес к себе, какой она сама вызывала в нем. Он поднес к губам бокал, поражаясь тому, что происходит. Как удалось этой женщине затронуть чувствительные струны в его разочарованной душе? Ее было трудно назвать хотя бы хорошенькой, а вокруг него всегда вились ослепительные красавицы. Она выше и крупнее женщин, которые ему нравились, и к тому же его приятельницы, как правило, все были моложе.
Задумавшись, он едва не пропустил ответ на свой вопрос. Пеппа, пригласив гостей за собой в сад, принялась на ходу пересказывать события этого утра. Рич шагнул вслед за Кристианой, выискивая причину своего странного интереса. Неправдоподобно приукрашенная история Пеппы пришлась как раз кстати, чтобы завязать беседу.
— Кажется, она сама не различает, где правда, а где вымысел, — негромко заметил он.
Глаза Кристианы, яркие, чистые, прекрасные, в то же время были на удивление застенчивыми. Но чем больше он вглядывался в ее лицо, тем больше убеждался, что знал ее прежде. Он обладал отменной памятью на лица — однако сейчас не мог вспомнить, где и когда мог встречаться с ней. Любопытство разгорелось в нем до такой степени, что он позабыл о принятом им решении сторониться противоположного пола.
— Если бы я сама не была участницей этой сцены, ни за что бы не узнала эту историю в таком изложении, — согласилась Кристиана, впервые посмотрев ему прямо в лицо.
Его взгляд обволакивал ее, обжигал кожу жидким золотом. Оба замедлили шаги, сами того не замечая, постепенно отстали от хозяев дома.
Рич остановился, плечом прислонился к кирпичной стене, так что Кристиане тоже пришлось остановиться.
— Держу пари, я вас где-то встречал, — медленно произнес он.
Его глаза пристально изучали черты Кристианы. Он никак не мог избавиться от растущего с каждой секундой ощущения чего-то давно знакомого, близкого.
— Нет, тут вы заблуждаетесь. Я бы не забыла. У вас запоминающаяся внешность. К тому же, если только последние несколько лет вы не путешествовали по Европе, мы никак не могли встретиться.
Рич нахмурился.
— У вас что, там семья?
Она улыбнулась, несколько удивленная его настойчивостью.
— Нет, — спокойно отозвалась она, потягивая вино.
— Вы ныряете? — неожиданно спросил он. Неизвестно откуда взявшаяся мысль пустила-таки у него в голове корни.
Кристиане хватило нескольких мгновений, чтобы справиться с удивлением. Годами выработанный инстинкт сработал и на этот раз, предупредив об осторожности. Ни намека на ее мимолетную растерянность не отразилось на безупречном мраморно-гладком лбу.
— Ныряю? В смысле — за жемчугом? Нет.
Он редко позволял себе выказывать такое нетерпение, с каким сейчас его ладонь разрезала воздух. Разумеется, Кристиана и та прыгунья никоим образом не могли оказаться одной и той же женщиной. И все же он почему-то продолжал прощупывать возникшую догадку:
— Да не за жемчугом. Я имел в виду прыжки в воду. С вышки.
— А почему вы спрашиваете? — удивилась она.
— Вы напоминаете мне одну девушку. Она прыгает с вышки, и прекрасно прыгает, нужно сказать. — Он замолчал в ожидании ответа, хоть и сейчас не был уверен — хочет ли знать правду, и какую именно.
— Вы видели, как она прыгает, но не знаете, как она выглядит? — Кристиана удивленно приподняла брови, прикидывая, каковы могут быть шансы, что он знает о ее занятиях прыжками. — Странно.
